Рыжий, тоже не маленький парнишка, поднялся и прокашлялся. Он всегда так делает перед ответом, может со здоровьем не все в порядке?
— Трансмутация это превращение одного предмета, в другой, — отчеканил Уизли.
Герберт хмыкнул. Это все равно что сказать, предмет падает потому что он тяжелый, или завтра будет завтра, потому что сегодня это сегодня. Короче, капитан Очевидность, свернув свой красный плащ, уходит на заслуженный покой, передавая геройский костюм рыжему пареньку, страдающему легкой интеллектуальной неуклюжестью.
— Мистер Ланс, мистер Уизли сказал что-то смешное? — буквально прошипела, словно кошка, Железная Леди.
Ланс вежливо поднялся.
— Нет, я просто анекдот вспомнил.
— Поделитесь?
— Хм, заходят как-то в бар гоблин, вэйла и Темный Лорд...
— Мистер Ланс! Пять балов со Слизерина!
— Вы сами попросили, — пожал плечами Герберт, игнорируя недовольство змеиных сокурсников.
— Что ж, если вы нашли время читать анекдоты на моем уроке, может быть вы нам расскажете про трансмутацию.
— Это вопрос, или вы просто предлагаете?
— Вопрос, — сквозь зубы процедила МакГонагалл, и в тот же миг Ланс заметил, как подрагивают уголки губ профессора.
Сразу было понятно — задумала какую-нибудь пакость. Наверняка если он ответит как в учебнике, она его высмеет и опять балы снимет, за нарушение дисциплины. Если своими словами — тоже самое. Но Герберт, не был бы победителем ужасного Пэри Фигельтона, из Вест-сайда, если бы не умел находить выход даже из патовых ситуаций.
— Ох, я так польщен профессор, что вы просите меня рассказать о такой важной отрасли искусства, — шмыгнул носом Геб. — Я думаю, всем, — Ланс сделал ударение на этом слове. — Известно, что трансмутация, это ни что иное, как — превращение атомов одних элементов в другие, в результате радиоактивного распада их ядер.
Класс выпал осадок, даже Грейнджер, которая все это время тянула руку, медленно пускала её, тараща глаза на Слизеринца. Ланс специально делал акцент на слово «всем», пытаясь уколоть профессора, но та, видимо читала учебники магловских наук.
— Откуда вы это взяли, мистер Ланс? — вновь процедила профессор. Может у неё челюсти свело или еще какая беда? Надо бы мадам Помфри позвать.
Сам Герберт, в том определении которое только что произнес, не понимал ни единого слова. Попроси его профессор пояснить хоть один термин — и финита ля комедия, хорошо если отработками обойдется. Но парнишка привык играть ва-банк, параллельно блефуя и не имея не единого козыря в рукаве.
— В учебнике, — пожал плечами мальчик.
— Библиотека Хогвартса не располагает учебниками по магловской физике!
Герберт еле удержался, чтобы не ухмыльнуться. Может взрослые и опытнее и умнее, но зачастую их очень легко подловить, для чего нужно всего лишь состроить невинное и растерянное личико. Быть ребенком — чертовски удобно.
— Это вы сейчас проехались по теме, что я грязнокровка, или просто...
— Мистер Ланс! Что вы себе позволяете?! Минус сорок...
— Пока вы не сняли с меня баллы, — Ланс впервые в своей жизни перебил учителя. — Можно спросить за что? За то, что вы не признаете, как вы выразились, «магловскую физику», за то что не согласны с моим определением, или за то что я вам не приятен?
В кабинете ощутимо понизился градус. Все знали что между деканом львиного факультета и одним перваком со Слизерина, идет холодная война. Сейчас же ребята стали свидетелями как холодная война превратилась в открытое противостояние, где, кажется, не существует правил и законов и бить над по самому больному. Вот Ланс и ударил. Понятное дело последователь Дамблдора, полукровка МакГи, никогда не станет оскорблять маглорожденных и уж точно принижать заслуги магов, следовательно — остается последний вариант, расписаться в своей предвзятости. Как говорил Кэвин, играя в покер со старшими — «у тебя всего есть один ранер-ранер, но лучше сбросить». И Геб был уверен — Железная леди сбросит.
— Я не знаю, что вы там себе втемяшили в голову, — спокойно, но со страшным блеском в глазах, произнесла профессор. — Садитесь, мистер Ланс, тридцать баллов Слизерину.
Герберт не стал обострять ситуацию своими коронными остротами, а просто уселся обратно. Вот это он понимал, прошелся по лезвию, пощекотал льва, нервы на взводе, руки дрожат, пот спине градом — наконец-то что-то интересное. После небольшой паузы, профессор завела свою шарманку, которую Ланс не очень-то и слушал, еще летом все прочитал и уяснил. Нет, Герберт готовился, готовился к страшной мести за два месяца унижений и принижений со стороны декана алознаменных. Если уж её так хочется, он вполне может с ней повоевать. В конце концов, он рискует лишь снятыми балами и отработками, в крайнем случае — ярлыком выскочки. А вот сама профессор будет вынуждена поставить на кон свою репутацию. И поскольку Герберт не питал ложных иллюзий и знал что в конечном счете проиграет, то решил блефовать по полной и закончить войну всего одной битвой. После которой капитулировавшая сторона, либо признает победителя, либо затаиться, выжидая удачного момента для реванша. Но последнее скорее характерно для змей, а не для львов.