Одно празднование спустя
Ланс, с бутылкой в руке, качаясь, шел распевая какие-то ирландские песни. Порой он пританцовывал джигу, но получалось у него это плохо. С распухшими от поцелуев губами, со счастливыми до одури глазами, со светящимся лицом и радостными настроением, Герберт шефствовал через плотно набитый лагерь. Этой ночью никто не снимался с места — половина, болевшая за Ирландию праздновала, вторая половина, топившая за болгар — заливала горе. Проныра не болел ни за кого, но был на седьмом небе от того что для начала победу оформили его финтом, а во-вторых — его фамилия прозвучала на весь мир, быть может это немного поможет в битве за корону Рока. Но сейчас Ланса волновали лишь поцелуи ирландских девушек, танцы и музыка, и все эти образы так и смешались в воспоминаниях юноши. Прекрасные леди вдруг превращались в журчание шампанского, оно, в свою очередь, в восхитительные танцы до последнего дыхания.
— Мы танцуем, мы поем, мы лишь этим и живем. В радостях моменты, жизнью без... — Ланс все никак не мог подобрать рифму для последней строки его новой песни.
Эта композиция должна была стать воплощением всего того, что так любил слизеринец — веселье, людей, звонкий смех, музыку, танцы и красивых девушек. Некоторые говорят — нет некрасивых леди, есть мало виски, но Ланс считал иначе. Он считал, что нет некрасивых, есть плохое настроение, потому как когда настроение на высоте, то и все вокруг становиться прекрасным.
Тут вдруг зазвучали взрывы, крики и в воздух взлетели всполохи зеленого пламени.
— Вот ведь ирландосы, никак не угомоняться, — с хмельной, счастливой улыбкой заявил Проныра.
Тут рядом просвистело что-то и бутылка взорвалась в руках юноши. В тот же миг парень отрезвел. Это была его особенность — в минуты опасности Уродец настолько активно прочищал сознание, что мог хоть и мертвым поднять. Так что Ланс никогда не боялся что его застанут врасплох.
Из за вмиг сгоревшей палатки, показался некто. Судя по запаху это был мужчина, мужчина, одетый в черный балахон, с остроконечным колпаком, но больше всего пугала маска. Она была выполнена ф форме искаженного гримасой боли лица. Серебряная, играющая в отсветах пожара и всполохов заклятий, она внушала только страх. Но если от смерти всегда спасал Уродец, то никакой страх не мог устоять перед звериной, испепеляющей яростью Принца.
— Прекрасному празднику не хватало только отличной драки, — по-пиратски оскалился юноша, выхватывая свою алую боевую подругу. Осколок бутылки он зажал в левой руке, собираясь использовать его как оружие любой барной потасовки.
— Сдохни грязнокровка, — прозвучал измененный голос.
Мужчина был высоко и широкоплеч и Ланс даже не понял, как тот догадался, но потом посмотрел на свой прикид и понял что да — он выглядит как самый обычный магл. Но сейчас было не до самоиронии.
Пес вычертил что-то в воздухе и толкнул это к Проныре. Тот мигом опознал проклятье, заставляющее гнить кишечник. Вонь Черной магии чуть не задушила юношу, но тот мигом её заглушил. В последнее время управлять запахами становилось все проще.
Ланс, все еще ухмыляясь, скороговоркой выплюнул невербальную формулу, с немыслимой скоростью вычертил руны и призвал своего второго Пламенного Зверя.
— Ignis Bestia: Lion!
Из палочки Ланса вырывался сверкающий ярко-красным пламенем самый настоящий лев. Вот только он был почти полтора-метра в холке, а пастью вполне мог проглатывать гоблинов не жуя. Лев взревел, оглушая своим утробным рычанием, а потом взвился в прыжке и проглотил мутноватое облачко. На хвосте повелителя зверей загорелся огонек.
— «Нужно еще два» — подумал Ланс.
И Пес не заставил себя ждать. Он вновь замахал палочкой и в этот раз в юношу полетел сиреневый дымок, создающий в легких жуков, поедающих плоть. Еще одно отродье Черной магии, не заслуживающей того, чтобы называться волшебством. От этого заклятья Прышлось пришлось уворачиваться, задержав дыхание, так как оно вполне спокойно прошло себе сквозь льва. Это, кажется, навело нападающего на мысль о том, что чары Ланса вовсе не были атакающими. И, дьявол, он был чертовски прав.
— Свинцом тебе в брюхо! — выкрикнул Ланс.
Он стал из за спины льва посылать в Пса маленькие огненные шарики. Они были личной разработкой Геба — мелкие, быстрые, но почти безвредные, зато не требующие вербальной составляющей и сложных взмахов. Назывались — «Ignis bullet» полностью отвечая данному наименованию.