— Рад что вам понравилось! — засветился директор, который словно дедушка был доволен тем что внукам пришелся по душе привезённый гостинец. — 31го сентября к нам приедет несколько делегаций. Шармбатон — Франция, Дурмстранг — Восточная Европа, Нью-Салем-Университи — США, Чи — Япония и Ын-Нын — Южная Корея.
Геб тут же скривился — сколько узкоглазых понаедет. Не то чтобы юноша был расистом, но азиатов никогда не любил. Была в Скэри-сквере одна банда, выходцы из Чайна-тауна, те еще отморозки. Без понятий, без морали и границ, творили такое, что мама роди меня обратно. Нет, не любил Ланс «узкачей» и от того был доволен, что при случае им можно будет хорошенько надрать пятую точку.
— Все они проживут в нашем замке ровно месяц, до Хэллуина, в который и будет определен Чемпион от каждой из школ. Так же, вынужден вас предупредить. В целях безопаснасти, до регистрации будет допущен лишь тот претендент, который уже достиг совершен...
Не успел Дамблдор договорить, как зал вновь погрузился в трясину из воплей, на этот раз куда более резких, бранливых и громких, нежели прежде. Директор вновь поднял свою руку, но на этот раз это не помогло. Все как с ума сошли, особенно усердствовали короли маргиналов — Близнецы. Оно и понятно, им до совершеннолетия не хватало ровно двух месяцев и одного дня. Фактически регистрация на Турнир закончится накануне их совершеннолетия. Согласитесь — подлянка космического масштаба.
В этот раз Альбусу пришлось постучать палочкой по кафедре... После чего постучать еще раз, а потом и прокашляться, сотрясая древние стены невообразимым волшебным прессом. Тот давил лишь краткий миг, но все тут же воткнули, осознав на кого разинули варежку.
— Я понимаю ваше неудовольствие, но таково решение шести Министров. За приз в десять тысяч галеонов и Кубок Огня будут соревноваться лишь совершеннолетние. Так что мы, с моими коллегами директорами, возведем каждый свою защиту, дабы предотвратить возможный эксцесс.
На этих словах Альбус внимательно осмотрел зал, остановив взгляд сперва на Близнецах, которые перемигнулись и приняли равнодушные выражения, а потом и на Ланса. Тот и вовсе отвел взгляд и состроил ангельскую мордаху — пережиток бурного детства.
Директор устало вздохнул. Конечно же он понимал, что каждый маргинал школы будет святым долгом считать попытку опрокинуть аж шесть защит. Фактически, если кто сможет преодолеть эти барьеры, то тот и станет победителем негласного соревнования — «самый безбашанный сорвиголова». А уж приз в этом состязании, куда как заманчивее любых денег. В конце-концов, даже за них не купишь неподдельное восхищение и вожделение всех леди от мала до... относительно велико. Можно утверждать обратное. Но одно дело когда восхищаются и вожделеют именно вами, а другое — вашими деньгами.
Ланс посмотрел на Близнецов, потом к этим переглядкам присоединилось еще несколько человек, и вскоре двадцать маргиналов синхронно кивнули. Соревнование было открыто, и в том соревновании не было правил, кроме одного — никогда не говорить о соревновании.
— Так же хочу вам представить нашего нового преподавателя по Защите от Темных Искусств, моего старого друга — Алостора Хмури!
В зале послышались новые шепотки, на этот раз настороженно испуганные. Дамблдор уже повернулся к преподавательскому столу, но там пустовала та самая табуретка.
— Эм...
Тут двери Большого Зала открылись и на пороге показался... знакомый Ланса. Да-да, Проныра тоже был в шоке. Ведь он уже видел этого старика с длинным посохом, искусственным глазом (который в тот раз не вращался столь безумно), редкими седыми волосами и перебитым носом. Как и в прошлый раз, который произошел лет пять назад, старик был одет в потертое тканевое пальто и непотребные, замызганные джинсы. Тут на потолке, который отображал звездную ночь, вдруг грянул мощный гром и даже стали сверкать молнии, но некто хмури выхватил свою до смешного короткого палочку и в волшебный купол ударила красная молния. В тот же миг небо успокоилось. Совпадение? Герберт слишком много читал о разведчиках, чтобы верить в такую чушь, как «совпадения».
Хмури пошел мимо столов, попивая из своей фляжки, а за столами шептались. Слизеринцы, как один, отодвигались, а на лицах многих Геб замечал умело прикрытый, но все же — страх. Так смотрит нефартовый воришка на особого честного фараона. Ланс знал этот взгляд.
Тут Алостор прошел напротив Геба и на миг они встретились взглядами. Во взгляде отставного аврора, Геб увидел какую-то легкую искорку узнавания и подозрения. Неужели это тот самый? Но почему от него тогда неуловимо, еле заметно потягивает тем самым запахом, который Проныра уже однажды чуял. Это была вонь Оборотного. Но ведь тогда Проныру чуть не вырубило столь мощным амбре, а счес словно далекое послевкусие, как обман искусного парфюмера.