Вот теперь народ был ошарашен, кажется, только сейчас многие ученики осознали, что быть хорошим магом это значит труд-труд и еще раз — труд.
— Замечательно, просто поразительно, — кивал головой профессор. — Впрочем, не обессудьте, молодой человек, баллов я вам не дам.
Конечно не даст, профессор не мог позволить себе поощрять нарушение порядка. Не замечать — да, но не поощрять.
— Я и не претендовал, — Геб чувствовал, как кружится голова, и как тяжелее становится пропускать воздух через легкие.
— Мистер Ланс, вы дойдете сами до больничного крыла?
— Бесспорно.
— Тогда попрошу вас не задерживаться, может стать хуже.
Герберт уже хотел пробормотать нечто вроде «знаю», но вовремя себя оборвал. Он неловкими, неуклюжими движениями накинул сумку, которую так и не раскрыл, а потом не самым твердым шагом направился на выход. У самой двери он наткнулся на пустой взгляд Гермионы, которая, казалось, не знала что и думать. Впрочем, у Геба не было сил чтобы размышлять на эту тему. Он покинул аудиторию, плотно закрыв за собой дверь, и как можно резвее заспешил как школьной целительнице.
Взлетев на третий этаж, держась на последних каплях человеко-топлива, Ланс открыл двери мед.пункта. В нос тут же ударил смешанных запах трав, каких-то зелий и примочек. Глаза резанула стерильная белизна, а уши оглушила мертвенная тишина. Правда «мертвенная», не лучшая метафора, применимая к этому месту, но уж какая есть. Всего мгновение прошло, как к мальчику уже подлетела полноватая, побитая сединой, дама. Она, казалось, олицетворяла собой апогей стереотипичности колдомедика. Как уже было сказано — полная, в чепчике. С пенсне в какой-то странной мантии, одетой поверх сарафана, с пухлыми пальчиками и добродушной улыбкой, которая мигом спадала когда кто-нибудь «страдал».
— Ох, мистер Ланс, — Герберт удивился тому, что женщина знает его имя. Раньше он никогда не бывал в этой части замка. — Садитесь скорее.
Не спрашивая куда, парнишка уселся на ближайшую койку, ему жутко хотелось разлечься в рост и кемарнуть часок другой, но он не хотел показывать слабости. В первую очередь — самому себе. А целительница уже порхала, она летала от одного шкафчика со склянками, к другому, словно пчелка от цветка к цветку. Когда же она вернулась, то покорила себя за невнимательность. Замысловатый взмах, заклятие «Episcei» и вот уже губа не болит, а кровь не идет.
— Вот, выпейте, — мадам Пофмфри протянула флакончик с янтарной жидкостью. Бандитская натура Герберта подозревала в этом — коньяк.
Не спрашивая, Ланс опрокинул в себя зелье, дивясь вполне сносному вкусу.
— Что это? — спросил он, ощущая как усталость проходит.
— Разбавленное Бодрящее Зелье.
— Спасибо.
— За лекарскую помощь — не благодарят, — нахмурилась целительница, впрочем мгновенно расслабилась. — Ладно, идите мистер Ланс, вам еще к празднику переодеваться.
И Герберт не нашел ничего лучше, кроме как кивнув, покинуть медицинское крыло и отправиться в подземелья, дабы сменить самую потертую мантию, на не очень потертую — парадную.
* * *
Наевшись от пуза, Геб уже развалился на скамье, прислонившись спиной к холодной замковой стене. Праздник удался. Парящие тыквы, чьи оскалы светились багровым пламенем, заливались замогильным хохотом. Летающие свечки, пугали своим пламенем в виде черепа без нижней челюсти. Летучие мыши, то и дело пикировали на вас в попытке укусить, впрочем они никогда не долетали. Паутина то и дела заплеталась в полах мантии, но уже через пяток минут исчезала. И редкий наколдованный сквозняк, заставлял туже кутаться в тонкую мантию. Ну а уж про стол и вовсе можно было не упоминать. Все было украшено в стиле Хэллуина, а уж вкусно — пальчики оближешь. Если бы не каждодневные пробежки и тренировки, Ланс бы опасался что к шестнадцати растолстеет и станет напоминать Невилла.
Двери зала резко распахнулись, и в них влетел профессор Квиррел, одетый в парадную мантию и все тот же фиолетовый тюрбан.
— Т-тролль! — завопил он. — Т-тролль сбежал из подземелий!
С этими словами глаза препода закатились и тот рухнул в обморок. Тут же поднялся визг крик, а Герберт ухмылялся, сейчас их ошарашат тем что это праздничный прикол и вообще надо быть посмелее. Но визги и крики не прекращались, за столом зеленых особенно надрывался Малфой. Вот уж кто визжал как девченка...
— Тихо! — раскатом грома прокатился по залу голос директора, звучащий необычайно жестко. — Попрошу всех успокоится, старосты, отведите учеников в гостиные. Преподавателей попрошу за мной.
Теперь стало не по себе и Герберту. Ученики, стройными рядами, спешили покинуть Большой Зал, а преподаватели покинули его через скрытую дверь, находящуюся рядом с их столом. Если это была шутка, то она слишком уж затянулась, а если нет... то где найти этого долбанного тролля? Ведь так хочется взглянуть на мифическую тварь хоть одним глазком. В момент, когда слизеринцы уже почти отделились от общего потока, Герб заметил легко узнаваемого щуплого паренька, со всклоченными черными волосами и рыжего долговяза. Эта парочка сейчас шмыгнула в первый поворот и кажется намеревалась подняться на второй этаж. Герберт не был бы собой, если бы не ринулся за ними. Они ведь могут что-то знать, быть может эти засранцы тоже хотят посмотреть на тролля, а его не позвали — хамы.