— У этой зубрилки? — сморщилась Изабель. — Да кому она нужна.
— Даже так? А я думал ей теперь рады на факультете.
— Рады, как же, бегает теперь с Поттером, как и Уизли. Ну а друг Героя Магической Британии, автоматически друг всего факультета.
Герберт рассмеялся, это было довольно забавно.
— Чего хохочешь? —надулась Лаванда.
— Да просто это слишком похоже на слизеринцев.
Девочки переглянулись и улыбнулись.
— Возможно, — чуть ли не хором сказали они.
— Слушай, а ты сегодня к нам придешь? — немного притупив взгляд, спросила МакДугал.
— Не знаю, — покачал головой Геб. — Меня уже вороны позвали, и я им вроде как обещал.
— Конечно, — пробурчала Браун. — Ты же у нас нарасхват.
— На надутых, между прочим, воду возят.
— А никогда не дуется, — вскинулась Парвати.
— Вот и правильно, — кивнул Ланс. — У вас в конце концов аж пять парней на курсе.
Девочки посмотрели на красивого слизеринца, идущего закинув руки за голову, с явным скепсисом.
— Они с нам не общаются, — вздохнула Изабель. — А если мы хотим с ними поговорить, то начинают что-то мычать, а потом быстренько уходят играть в свои плюй камни или обсуждать квиддич.
— Да, — цикнул Ланс. — Бедаааа, видать не интересно им в куклы с вами играть — Мы не играем в куклы!
Герберт снова рассмеялся, а Изабель попыталась дотянуться до него кулачком, но у неё ничего не получилось. Ребята поднялись на второй этаже, где уже собралась привычная толпа. Флитвик никогда не опаздывал, но и никогда не приходил в заранее. Видимо — религия не позволяет. По стенам уныло ползли отсветы отбрасываемые лучами солнышко, уже укутывавшегося в плотное облачное одеяло. Близилась зима, обещая холода и промозглый шотладнский ветер. Герберт никогда не любил зиму, нет он не болел и не испытывал вечной сонливости как некоторые, просто не любил.
— Да ладно вам, — улыбнулся парень. — Вырастут, сами за вами бегать будут.
— А ты у нас взрослый значит?
— Неа — я приютский. У нас все такие.
— Какие — такие? — стрельнула глазками Изабель.
— Красивые и умные, — подмигнул Ланс.
— Скорее наглые и беспардонные, — фыркнула Лаванда под общий смех.
Ребята остановились рядом с остальными учениками. Слизеринцы, завидев своего однополчанина в стане врага, привычно скривились и сделали вид что этот урод, не принадлежит их семье. До начала урока оставалось всего пара минут и Герберт принял свою обычную позу, которая говорила всем что он вне зоны доступа. Парнишка прикрыл глаза и прислонился к стене. Вечно холодная древняя каменная кладка приятно остужала после такого «горячего» урока, как Зельеварение. Ланс не знал, как выдержит чуть меньше чем семь лет этого ада, но надеялся что со временем привыкнет и ему будет проще справляться с приступами рвоты и отвращения. Вот Чары, это другое дело, это настоящее спасение. Огромный светлый класс с окном во всю стену, интересный предмет, классный препод, что еще надо для прекрасного настроения?
— Эй, Ланс, — раздался надменный, ломкий голосок.
Герберт вздохнул и открыл глаза. Прямо перед ним стоял Драко, держа в руках какой-то сверток из матерчатой, темной ткани.
— Чего тебе Малфой? — устало спросил парень.
— Ты знаешь Ланс, я к нам в спальню заходил и случайно споткнулся о какой-то мусор в углу, — с этими словами платиновый блондин дернул за край материи и на каменный пол с глухим треском посыпались черные и коричневые щепки разного размера. Потом с глухим «Бом» шлепнулась какая-то дуга и надломленная усатая палка. — Мне показалось что это твое, и я замотал в лежащую рядом тряпку. Хотя, погоди, это же твоя мантия. Мерлин, какой я неловкий.
Герберту показалось что из него что-то со свистом и треском вытащили. Будто что-то важное испарилось в тот же миг, когда он увидел надломленный гитарный гриф, как качается, словно юла, база ( п.а. кто не знает, так корпус называют), как плачет щепками верхняя дока, расписанная автографами его друзей и Вики, гитаристки популярнейшей магической рок-группы «Ведьмины сестрички». Как катаются, словно осиротевшие котята, колки, висящие на стонущих струнах. Все это было настолько ужасно, настолько невозможно, что Герберт не заметил как ухмыляется Малфой, покачивая в руках разорванную, грязную тряпку, которая действительно была мантией Геба, которую тот неосмотрительно оставил на кровати.
Герберт лишь чувствовал как со свистом из него вытягивают саму музыку, последнее что связывало мальчика с семьей, последнее что было дорого. И тогда мальчик уже почувствовал совсем иное. Он ощутил, как жар поднимается в груди, как сложнее становиться продолжать стоять на месте, ощутил, как сужается мир до одной точки — Дракой Малфоя. Страшная ярость поднялась в сердце обычно спокойного парнишки. Будто снова Ланс очутился в Скэри-сквер, окруженный тремя басотами, готовыми выпустить кишки и ему, и его друзьям.