Риддл рассмеялся.
— И в кого ты такой пошел? Ни отец, ни мать интеллектом не блистали.
— Парадоксы, — развел руками Ланс. — Расскажи о ней.
— Я думал ты об отце своем спросишь, — прищурился Лорд.
— А о нем ты и так расскажешь.
— Тоже верно. Это Алиса Мерчейн, единственная девушка в приюте, не относившаяся ко мне как к уроду, — Ланс кивнул — так он и думал. — Дамблдор любит говорить, что я не знаю, что такое любовь, но скажи мне кто сможет ненавидеть так, как я, если никогда не знал противоположного чувства?
— Никто.
— Именно, — вздохнул Том. — Она погибла в этот самый день, долго болела, потом осложнение — врачи проглядели. А я вернулся с курса, увидел, не сдержался и помог. Не мог не помочь. Она тут же поправилась, улыбнулась... знаешь как она улыбалась... совсем как твоя мать. Я на всю жизнь запомнил эту улыбку, потому что в следующий миг она сменилась маской смерти.
— Дамблдор.
— Да, — кивнул Лорд. — Он в те времена, после победа над Грин-де-Вальдом свято чтил букву закона и не мог пропустить вмешательство магии в жизнь маглов. Он аппарировал прямо в комнату и отменил действие моего зелья. Она умерла всего через мгновение, а он задвинул пафосную речь о долге и ответственности.
— Уверен, он сожалеет, — покачал головой Ланс, понимая с каким грузом живет Дамблдор.
— Наверно — мне плевать, — пожал плечами Лорд, руками выкорчевывая сорняки с могилы. — Именно после этого я понял насколько сильно прогнил наш мир, что за пакость в нем живет.
— Маги.
— Как понял?
— Очень просто. Я провел исследование в тот же день, когда получил доступ к библиотеке Ховагртса, а именно — второго сентября пять лет назад. Я всего за полчаса подсчитал, что за время твоего террора, чистокровных магов погибло столько, что чтобы сравнять их жертвы с маглорожденными и собственно маглами, нужно последние две цифры умножить на десять. Так я понял, что ты вел войну не против маглов, а против магов. Ты убивал их, самолично отправляя на убой и именно поэтому мой отец встал под твои знамена, у вас были одинаковые цели.
— Согласись, ловко — убивать магов их же собственными руками, вешая на уши лапшу про чистоту крови и прочее.
— Очень в духе нашего района, — улыбнулся Ланс.
— Видимо поэтому только ты меня и раскусил, — хмыкнул Том. — Другим под таким градусом не посмотреть.
— А может просто не принять соответствующий градус на грудь.
Двое рассмеялись.
— Знаешь, — прокашлялся Ланс. — Я бы хотел сказать, что ненависть к магам за их двуличность и за то, как они распоряжаются своей силой, оправдывает тебя, потому как я тоже не уважаю их за это, но террор нельзя оправдать.
— Ты добрый мальчик, — и Лорд, вопреки все тем же законам логики и физики, взмахом руки снял шляпу с юноши, потрепал того за волосы, а потом тем же взмахом вернул шляпу назад. — Беги поскорее из страны — не хочу в посмертии краснеть перед твоим отцом.
— Да, — кивнул юноша, собираясь оставить чудовище, которого лишили его красавица и обрекли на страшную участь монстра. — Мне пора.
— Епт! — и Том хлопнул себя по лбу. — Мой крестник международная звезда, а я отпускаю его не попросив слобать за житуху-вольную и шконку-скрипучую.
— Ну и говорок у вас, папаша, — рассмеялся парень, принимая на урки сотворенную из воздуха гитару.
— Утки щенок, — фыркнул бывший босота Скэри-сквера, а ныне лидер революционной хунты. — Сыграй что-нибудь душевное. Вдруг проймет мой осколок.
И Герберт заиграл.
Nick Drake Magic
Iwasborntolovenoone Я был рожден никого не любить
Noonetoloveme И чтобы никто не любил меня,
Only the wind in the long green grass Кромеветраввысокойтраве,
The frost in a broken tree. И льда в переломленном дереве.
I was made to love magic Ябылсозданлюбитьмагию,
All its wonder to know Всеизвестныеейчудеса.
But you all lost that magic Новыутратилиэтумагию,