— Это ты! — воскликнул он, поворачиваясь на звук открывающейся двери. — Помогай давай скорее!
Эйвери выронил сумку — от усталости, а не от изумления: после встречи с богами он на какое-то время потерял способность удивляться.
— Что это было? — спросил он, подозревая, что Локи зачем-то заглянул сюда.
— Это я занимался Трансфигурацией! — злобно выплюнул Антонин и добавил ещё несколько слов по-русски. — «Позанимайтесь с отстающим!» — передразнил он МакГонагалл. — Если б я знал, что парень всегда такая бомба, я бы в жизнь не согласился!
— А-а... — протянул Эйдан, вспомнив лентяя со второго курса. — А чего ты преподов не позовёшь?
— Ты чего? Нельзя! Выкинут же пацанёнка из школы! Прикрываем до последнего...
Эйвери вспомнил порхающий ножичек и подумал, что, может быть, Хогвартс мальчишке и не нужен.
— Ты извини, Тони, — сказал он. — Я сейчас Люмос не наколдую, меня как будто выпили. Я, пожалуй, спать пойду.
— Стой, а ты где весь день был? — спохватился Антонин.
— В библиотеке, — вяло ответил Эйдан и пересёк гостиную, спотыкаясь об обломки мебели. Глаза у него закрывались прямо на ходу.
— Ужин на тумбочке! — крикнул Долохов вслед.
Эйдан едва обратил внимание на стоящий в спальне на тумбочке поднос, накрытый Консервирующими чарами, рухнул на постель и заснул.
Через некоторое время он почувствовал, как друг стаскивает с него ботинки, и дальше всё пропало.
19 декабря 1972 года, два часа пополудни
Сквозь зелёный полог проникал золотистый свет. Настоящих окон в подземелье, конечно, не было, но искусственные в каждой спальне отображали пейзаж и погоду наверху так же, как потолок Большого зала отображал небо.
Эйвери перевернулся на другой бок, чтобы свет не мешал спать, потом вдруг вспомнил, что опаздывает на уроки, потом сообразил, что сегодня суббота, то есть нет, воскресенье, потому что субботу он просидел в библиотеке за переводом, где его нашёл Локи...
Полог подлетел вверх и явил миру растрёпанного Эйвери, который ввиду чрезвычайных обстоятельств спал в одежде.
— Который час?! — возопил он.
Долохов, который, сидя на кровати, учил Нумерологию, подпрыгнул от неожиданности, а потом расцвёл и указал кончиком пера на стоящий на столе будильник, в который они по утрам запускали подушками:
— Два часа, пора обедать! Наконец-то ты проснулся, соня!
Улыбка сползла с его лица, когда он увидел, что друг буквально посерел.
— Два часа?! — выдавил Эйдан. Так страшно ему было разве что тогда, когда Локи решал, убить его или нет.
Он провалялся в постели несколько часов, за которые он мог перевести, по меньшей мере, ещё один пергамент!
— Я не успею... я должен! — забормотал Эйвери, заметался в поисках ботинок и сумки.
Долохов следил за ним, а потом рявкнул:
— А ну, стоять!
Эйдан застыл с ботинком в руке и посмотрел на друга сумасшедшими глазами.
— Сначала еда, — перо указало на стоящий на тумбочке ужин, которому суждено было стать обедом. — Зря я, что ли, на кухню мотался под носом у гриффиндорской кошки?
Эйвери присел на кровать, принюхался и вдруг вспомнил, что не ел больше суток. Устоять перед искушением он смог бы, но только если бы все боги Асгарда бряцали оружием над его непутёвой головой. Эйдан сбросил с подноса чары и вгрызся в ломоть хлеба, одновременно хватая джем и котлету. Антонин наблюдал за ним с жалостью и недоумением.
— М-м, апельшиновый! — простонал оголодавший Эйвери, приникая к кубку. Попутно он быстро соображал, что можно рассказывать другу, а что нет. С другой стороны, есть чары, которые одурачили мадам Пинс, они-то точно не дадут сболтнуть лишнего. За раздумьями Эйвери смёл всё до крошки. Его снова потянуло в сон: видимо, контакт с хтоническим божеством в самом деле отнял у него и магию, и физические силы, потому он так долго проспал.
Он увидел, что Антонин подсчитывает что-то на бумажке, незаметно подхватил свою сумку и сбежал раньше, чем посыпались вопросы.
— Эй, ты, sran′ gospodnya!! — раздался вслед возмущённый вопль, который он благополучно проигнорировал.
* * *
В библиотеке он сначала осторожно выглянул из-за стеллажа, чтобы убедиться, что Локи не подкарауливает его в засаде, однако за многострадальным столом никого не было.
Эйвери сел, разложил свои вещи и понял, что у него нет чернил. Почти все чернила, которые он одолжил вчера у младшеклашки, вылились, когда бог отбросил его.