Как бы в ответ на его мысли бог протянул руку и взъерошил ему волосы. Сердце у Эйвери в груди заколотилось как сумасшедшее: он чего угодно ожидал, только не этой снисходительной, но без капли презрения ласки.
— Эйдан, — серьёзно произнёс Тор, — это большое счастье, что ты допустил ошибку, и я смог откликнуться. Прости, что взваливаю на тебя такую ношу, но больше не на кого, хоть она не для смертного, — он на мгновение отвёл взгляд. — Веришь или нет, но в твоих силах нам помочь.
Сначала Эйвери подумал, что ослышался, либо же всё-таки крепко приложился головой.
— Вам? В смысле, богам? Как я могу вам помочь?! — воскликнул он, начиная понимать, что попал в неприятности гораздо более крупные, чем снятие пятидесяти баллов с носа. — Вы же боги, а я человек!
Бог жестом велел ему замолчать, и Эйвери даже закрыл рот руками, боясь навлечь на себя божественный гнев.
— Выслушай меня, Эйдан, — попросил Тор. — Мы уже не те, какими ты нас представляешь. Ты знаешь, что, когда в богов перестают верить, они слабеют?
Эйвери помотал головой: ни о чём подобном он не слышал.
— Такое произошло и с нами, — продолжал Тор, и в его голосе Эйвери расслышал сожаление. — И вместе с силой мы теряли самое важное — знание о том, кто мы есть. Потом мы лишились возможности узнать своё прошлое и будущее. Единственное место, где знание о нас могло бы сохраниться, это Мидгард, земля людей.
— Но почему бы вам просто не прийти и не узнать всё, что нужно, самим? — пробормотал Эйвери.
— Знания людей принадлежат им, — пояснил Тор. — И только человек может по своему усмотрению распоряжаться ими. А нам уже слишком тяжело спускаться в ваш мир, и если бы вы меня не позвали, я бы не откликнулся.
— Тяжело... — повторил потрясённый Эйвери. В один миг рухнули все его полудетские представления о богах как о всесильных бессмертных существах. Не было никакого сомнения в том, что Тор говорит правду. Даже в его лице Эйвери теперь ясно различил усталость.
— Значит, я должен вычитать в книгах, откуда вы появились и что с вами станет? — уточнил он.
— Вычитать, выстрадать и рассказать нам, — подтвердил Тор.
— Что значит «выстрадать»? — напрягся Эйвери. — Если в книгах чего-то нет, а вы хотите, чтобы я это провидел, то у меня нет никаких способностей... — уже тише закончил он. В самом деле, ему даже пришлось бросить Прорицания и перейти на Нумерологию, потому что профессор не обнаружил у него ровным счётом никакой склонности к науке предвидения.
— Эйдан, мы примем любую помощь, — серьёзно заверил его Тор. — Любую крупицу правды. Но прежде чем ты согласишься, я должен предупредить, что никто не сможет тебе помочь. Кроме того, ты будешь подвергаться опасности, потому что... — он замялся. — Потому что есть некто, кто не хочет, чтобы мы узнали правду.
Эйвери понял, что наступает момент, когда он должен дать однозначный ответ.
— А если я откажусь? — хрипло спросил он. Если бы он отказался помогать Крэббу и Нотту, они бы просто наложили на него Обливиэйт. А если он откажется помогать богам? Без сомнения, Тор даже сейчас может стереть его в порошок одним взглядом...
— Не соглашайся из страха перед нами, — быстро сказал Тор, видя его метания. — Я не угрожаю тебе, я защитник, а не убийца.
Он потянулся к Эйвери и вдруг обнял его. Эйдан не знал, как себя вести, и уткнулся лицом в куртку-кольчугу, замер, стараясь запомнить ощущения. Это было то тепло, которого иногда так не хватало хаффлпаффской части его души, а слизеринская ни за что бы в этом не призналась. Но здесь и сейчас никто не мог увидеть его и уличить в постыдной слабости.
— Но мне всего пятнадцать, — пробормотал Эйвери. — И я простой смертный, хоть и волшебник. Что я могу сделать?
— Всё, — просто ответил Тор. — Разве люди неспособны стать богами? Согласись, что мы во многом похожи?
Эйвери осторожно кивнул.
— А если я не справлюсь? — спросил он.
— Твои вопросы кажутся мне... — начал Тор.
— Малодушными? — перебил Эйвери и сжался, вспомнив, с кем разговаривает. Горечь обиды на секунду заставила его об этом забыть.
— Неуверенными, — поправил Тор, ничуть не разгневавшись. — За что ты так себя не любишь?
Эйвери озадаченно промолчал, не ожидая такого поворота. А в самом деле, за что бы ему себя любить? Он не слишком способный студент и не блещет ни богатством, ни красотой, ни длинной родословной. Дома уже говорили о том, чтобы после школы устроить его по протекции в Департамент магического спорта, хотя его даже не взяли в школьную квиддичную команду. И девушки у него тоже не было, всё, что ему оставалось, это слушать рассказы Долохова о его бравых похождениях.