— Спасибо за ответ. Следующий, давайте вы.
— Акено Кояма, "Асахи" Япония. Скажите, а вы уже общались с Агдан?
— Нет. С ней встречался господин ХенРи.
— Господин ХенРи, тогда вопрос к вам. Правда, что у Агдан глаза снова синего цвета?
— Да, да! Совершенно фантастический цвет. Вы знаете, по долгу службы я бывал во многих странах, бывал и в России и в Польше, и в Украине, которые славятся красотой своих женщин, бывал и в Скандинавских странах, то есть почти везде, где голубой цвет глаз не редкость, но поверьте, ни разу не видел такого яркого и насыщенного цвета. И кроме нереально красивого цвета в них какая-то глубина. Если долго в них смотреть начинаешь терять нить разговора.
Ведущий со смехом, — "О, не влюбились-ли вы господин ХенРи?"
— О чем вы говорите, юноша? Какая любовь, у меня внучки примерно такого же возраста. Красотой не любоваться нельзя, для этого она и существует. Я ответил на ваш вопрос, господин Кояма?
Да, спасибо.,
— Теперь вы, — это опять ведущий.
— Тони Лючано, Италия. Господин ХенРи Агдан знает про мнение о её святости, и если да, то как к этому относится? Спасибо.
— Я рассказал ей об этом, ведь в тюрьме их не балуют новостями, тем более свежими. Она была очень недовольна, заявила, что никакой святости в себе не чувствует и если вдруг она попадёт в место, где живут настоящие святые, то они пинками выгонят её оттуда. Очень просила прекратить такие разговоры, они ей неприятны, ибо незаслужены.
— Теперь вы.
— Софи Перро, Франция. Господин ХенРи, вы так красиво описали глаза Агдан, вы уверены, что это не линзы?
— Госпожа Перро, о чем вы говорите, Агдан находится не на курорте в Ницце, и не в каком — нибудь фешенебельном ночном клубе, а в тюрьме, где даже макияжем запрещено пользоваться. Да и сидел я за столом прямо напротив неё, согласитесь, что в таких условиях не заметить линзы невозможно.
— Дадим слово корейским СМИ, вот вы.
— ЧонХан, газета СтопСтеп…
— Минуточку, — вмешалась РенШи, — , Господин ведущий, мы ведь договорились, что представителя этой газеты быть не должно?
— Но… Свобода слова…, - замямлил ведущий.
— Да, я согласна, свобода слова одна из основ демократии, но вряд-ли она даёт право оскорблять детей, называя их мать проституткой. Поэтому или вы прикажете охране удалить этого господина, или уйдём мы.
— Здесь вам не Япония, — заорал выгоняемый, — Здесь мы хозяева!
Бац! Тяжёлая пощечина едва не сбила с ног представителя СтопСтеп.
— Пошёл вон отсюда, ублюдок! - рослая девица в очках стояла перед ним, от ярости у неё перекосило лицо, — Я смотрела это видео, слышала этот вопрос и жалела что ты его задал не мне. Я бы не выплеснула тебе в морду компот, а выцарапала глаза. Уматывай, пока я не сделала это сейчас.
ЧонХан как-то сразу усох, и боком, постоянно оглядываясь на девицу, которая уже села на свой стул, поспешил к выходу.
— Кто это? — наклонившись к ХенРи тихо спросила начальница.
— Американка, вроде из CNN.
— Понятно.
Ведущий растерянно стоял посреди зала явно не зная, что делать.
— Давайте продолжим, — помогла ему РенШи.
— Да, да, — наконец пришёл в себя ведущий, — Вот вы.
— Моника Смит, CNN, США. Госпожа РенШи, вы сказали о нарушениях международных законов, допущенных корейским правосудие. Не поясните, о чем идёт речь.
— Всё подробности в деле, которое мы передали в Гаагу. Скажу лишь что речь идёт о правилах мобилизации несовершеннолетних и отправлении их в зону боевых действий.
— Спасибо.
— И вам спасибо за помощь.
— Не за что, ненавижу подонков, которым доставляет удовольствие пнуть слабого.
— Следующий, — прекратил диалог ведущий.
— СанШи, Корея. Госпожа РенШи, вы говорили о прошедших судах над Агдан и давали им оценки. Не кажется — ли вам что это не правомерно?
— Нет, не кажется. Суды проходили с нарушением закона, то есть были нелегитимны, следовательно их решения не имеют юридической силы.
— А в чем было нарушение?
— На момент судов Агдан была военнослужащей и, по законам Корейской республики судить её имел право только военный суд, а не гражданский, как это было.
— Понятно, спасибо. Ещё один вопрос-вы не упомянули суд об использовании инсайдерской информации, почему?
— Инсайдерская информация-это точные и конкретные сведения, которые могут существенно повлиять на цену финансовых инструментов, валют или товаров и не были ранее опубликованы. Где вы видите хотя бы один признак этого определения? Две девочки купили падающие в цене акции и попытались изменить их курс сделав некое заявление. У них получилось, а ведь могло и не получиться. Это обычный коммерческий риск, практически основной рабочий инструмент биржи. Этот эпизод также присутствует в пакете документов, переданных в международный суд и у меня, как и у любого юриста, нет ни малейших сомнений в том, какой будет вердикт.