— А что там в этом Пхенчхане? — ЧжуВона опять выбило из колеи.
— Там овец выращивают.
— Причем тут овцы?
— Овцы, чтобы ты знал, это шерсть, а шерсть надо стричь. Там у них ножницы такие специальные, с двумя ручками, — радостно объясняла ЮнМи, — здоровенные. Так что если ты что-то не так сделаешь в брачную ночь, я тебе чик!и мы сможем спать на одной кровати.
Услышав зловещее "чик", ЧжуВон вздрогнул, а тот, которого собирались" чик" попытался спрятаться внутри организма.
— Да ладно, Чжу, — ласково улыбнулась ЮнМи, — Я же пошутила, что я, зверь какой? Только все равно придется что-то предпринять, сам понимаешь-честь семьи, нравственность и т. д. Но я придумала: мы тебе сделаем мешочек из стальных тросиков, сталь только попрочнее надо подобрать, — озабоченно рассуждала Юна, — или нет, сталь тяжеловата будет, лучше титан, он и покрепче будет, и полегче. Можно тросики каким — нибудь мягким материалом обшить, чтобы не натирало. Одел, затянул, замочек повесил и все нормально.
ЧжуВон слушал её мелодичный голос, но его разум отказывался воспринимать те страшные вещи, которые он произносил. Наконец, заметив его состояние, ЮнМи воскликнула, — "Что ты разволновался так, я же понимаю, организм требует, сама парнем была. Раз в две… нет в три недели отвезу тебя в какой-нибудь лав отель, снимешь напряжение и снова в мешочек."
Больше всего ЧжуВону хотелось добраться до машины и на полном газу помчаться домой, чтобы узнать, о чем хальмони хочет поговорить с ЮнМи.
Наконец она не выдержала, уж очень ЧжуВон был похож на Амкисовцев в кабинете директора, когда тот пообещал вызвать их родителей, и захохотала, — "Ой не могу, Чжу, видел бы ты себя сейчас. А-ха-ха. Ой умора."
У него отлегло от сердца и слегка нервно хохотнув ЧжуВон заявил, что только русские способны на такие идиотские шутки(он был в курсе в какой стране жил Серега) и судя по рассказу ХанДо они все не вполне нормальные ибо нормальные люди не пьют не глотая и не шутят так, что может остановиться сердце. Да еще это зловещее" чик" и многозначительная улыбка ЮнМи когда она говорила, что это шутка не давали окончательно расслабиться.
Глава 8
Идя домой ЮнМи вдруг спросила, — "Чжу, а ты вообще на службу ходишь? Или в длительную самоволку ушел?"
— Ты что, не помнишь?… А ну да, мы же отошли пока ты с девчонками болтала. Министр сказал, что по его приказу мне увольнительные будут давать по первому требованию и на любой срок.
— А сколько тебе еще сапоги топтать?
— Какие сапоги? У нас нет сапог, только берцы.
— Да это я образно. Служить тебе сколько еще?
— Сейчас идет сокращение срока службы, было 21 месяц, сокращают до 18ти, вот и считай.
— Почти полгода ещё. Понятно.
— Я пока дистанционно буду изучать специфику шоу бизнеса.
— Дистанционно, — проворчала ЮнМи, — А с текучкой кто будет возиться?
— У тебя же будет штат работников, кого-нибудь пока приспособишь.
— Кто-нибудь не подойдет, нужен свой человек. Может ХенРи пока попросить, он вроде рвался со мной работать? Слушай, а давай я прямо к министру пойду, пусть он тебя пораньше дембельнет. Только вот как до него добраться?
А министр в это время тоже прикидывал, как бы ему связаться с ЮнМи не афишируя этого. Дело в том, что днем к нему на прием пришел доверенный человек от владельца Самсунга и принес кой какие бумаги, от которых его до сих пор бросало в пот. Оказывается некая французская журналистка написала статью о " девочке удивившей мир". В этой статье чего только не было-и "использование рабского труда", и "гений, томящийся в застенках", и "циничное использование её творчества для своего возвышения", и много чего еще. По большому счету, да и черт с ней, ему во Франции не жить, но она зацепила адмирала Колиньи, министра обороны Франции, этого" последнего рыцаря Европы в белоснежной одежде и с такой же репутацией", прозрачно намекнув, что и он участвовал в этом шабаше. Колиньи пришел в ярость от такой подставы и обратился к президенту с просьбой аннулировать контракт с корейцами упирая на эту статью. Президент попытался спустить это дело на тормозах, но адмирал уперся, а авторитетом в армии и на флоте он был непререкаемым. Посол Кореи безвылазно сидел в администрации президента, пытаясь как-то успокоить ситуацию, но Колиньи был неумолим и, по слухам, контракт не отменили только потому, что пока не придумали как обойти пункт о неустойке. Доверенное лицо показал сумму, которую капитаны корейского бизнеса уже вложили в расширение производства в рамках контракта и министр понял, что это конец, такую сумму ему не простят. Обратиться за помощью было не к кому, такие деньги ему нигде не найти, выхода не было. Лишь один, призрачный, почти неосязаемый шанс он все же усмотрел. ЮнМи. Министр вспомнил как она всего несколькими словами успокоила начинающий разрастаться конфликт с Японией, как японские парламентарии, ссылаясь на эти слова отменили санкции к Корее и у него забрезжила надежда. Может она сумеет убедить этого барана, и тот снимет свои требования. Надо было срочно поговорить с ней, желательно не предавая беседу огласке. Связаться с ней он придумал через ЧжуВона. Тайно встречаться передумал, дурь конечно, просто на нервах был, вот и решил поиграть в шпионские игры.