У толстячка от возмущения брови встали дыбом.
— Я не видел таблицу соответствия?! Я не видел таблицу?! Да я! — готовящийся спич прервало громкое покашливание жены. — Может, вы мне еще порекомендуете учебник Шкловского почитать?
— Шкловский — придурок! — выдал Сев.
— Точно, придурок. Так! — опомнился его взрослый собеседник. — Молодой человек! Не смейте оскорблять уважаемого мастера, пусть и пропагандирующего… э… нестандартные идеи!
— Северус.
Многоопытный мелкий, прежде чем обернуться, отодвинулся в сторонку. Предосторожность ему не помогла — я дотянулся.
— Ай!
— Что я говорил насчет языка?
— Я больше не буду, — Сев потер ладошкой лоб.
— Простите моего брата, сэр, — на правах старшего извиняться пришлось мне. — Он иногда увлекается.
— Ничего страшного, — махнул рукой толстячок. — Я тоже не всегда слежу за словами.
Курт и Клара Нильсены оказались именно теми людьми, которые были мне нужны. Взрослые, ответственные, не возражающие изредка посидеть с любознательным ребенком. Утро они проводили на пляже, обедали, часок отдыхали, потом гуляли по городу до ужина — устоявшийся график, тихий спокойный отпуск.
Мне в тот момент было четырнадцать. Поганый возраст, когда мальчик уже понимает, что ему нужно, а девочки вокруг хотят большой чистой любви. То есть мальчик, на словах, хочет того же, но на самом деле ему нужна маленькая и грязная. Общаться со сверстницами бессмысленно, на малейшие намеки они реагировали тотальным румянцем и обвинением в хамстве, более взрослым девушкам был неинтересен уже я. Разумеется, всегда есть бордели, тем более в портовом городе-то, однако посещать их мешала элементарная брезгливость. Пока не приперло, буду избегать.
Выручили хиппи. Их движение сейчас как раз переживало расцвет, количество коммун ширилось, они вырастали по Европе, словно грибы после дождя. Я вписался в ближайшую и по ночам, уложив Сева спать, оттягивался с веселыми беззаботными девчонками. Танцы на песке, восточная музыка, выпивка, наркотики, разговоры о естественном ходе вещей, природе и внутренней свободе… Трава продавалась по бросовым ценам и не считалась чем-то особенным, наркотой в коммуне называли мескалин, ЛСД и что-то тяжелое. Я ограничивался травкой, тщательно выверяя дозы — духу-покровителю нравилось смотреть на пляшущих людей.
Помимо приятного общения с девушками, у хиппи было, чему поучиться. Травы, массаж, акупунктура, шиацу, аюрведа, тай-чи, йога, суфийские танцы — вот далеко не полный список того, чем занимались ребята в коммуне. Не все, далеко не все, большинство ограничивалось триадой «секс-наркотики–рок-н-ролл», однако тех, кто реально пытался что-то понять, тоже хватало. Некоторые вещи работали. Ночные пляски здорово походили на ритуалы шаманов и оказывали схожий эффект, привлекая любопытных духов, практики йоги отзывались приятной болью в магическом ядре, а теория фен-шуй неплохо накладывалась на раздел ритуальной магии, обеспечивающий защиту жилища. Надо бы подробнее изучить, если возможность представится.
Неделя прошла быстро и весело. Обычно после завтрака мы шли на пляж, купались и валялись на песке, потом обедали, часок отдыхали и шлялись по городу до самого вечера. Иногда одни, иногда в компании. Познакомились с одним парнем из местных, так он поводил нас по умеренно-злачным местам магического Марселя, показал «достопримечательности», обычно туристам не демонстрируемые. Ничего особенного, просто кусочек жизни, скрытый от постороннего взгляда.
По лавкам прошлись, само собой. Очень много книг на арабском, не меньше, чем на латыни, в затылок лидерам дышат древнегреческий и иврит. Продавцы говорят, набирает популярность русский — после войны с Гриндевальдом европейские власти запретили исследования по ряду направлений, в то время как русские поступили строго наоборот. Загадочная славянская душа… Огромный выбор артефактов со всего мира, ингредиенты, наставления по редким видам магического искусства, животные в клетках, предлагающие свои услуги филиалы разнообразных Гильдий, больница, ритуальный зал, готовый принять гостей. Культурной программой пожертвовали в угоду покупкам, на развлечения денег не осталось.
Вечером, после ужина, наступало мое время. Уложив набесившегося Сева спать или сдав его надежным знакомым из числа родителей сверстников, я удирал к хиппарям. Мелкий дал слово не снимать следящие амулеты, не выходить за территорию отеля и при первых признаках опасности звать на помощь. Для своего возраста он очень разумный парень, рос в весьма непростом районе с богатыми криминальными традициями, плюс семья у нас, мягко говоря, не из святых состоит. Его можно было бы и одного оставлять. Тем более, что в Марселе очень давно не случалось похищений детей, я специально узнавал.