Гарри постарался выглядеть равнодушным.
— Пока плохо, — прошептала Гермиона. — Но у тебя должно получиться.
Ко второму человеку в своей жизни мальчик почувствовал чистую, ничем не замутнённую благодарность.
В Большом зале он сел на край стола и накинулся на еду, не обращая внимания ни на что вокруг. Но, случайно подняв голову, он обнаружил, что вокруг Гермионы, сидящей за столом напротив, образовалось пустое место в два стула в каждую сторону. У мальчика нехорошо ёкнуло сердце. Не хватало ещё, чтобы у неё были проблемы. Впрочем, она же предвидела, что такое возможно...
— О, кого я вижу! — раздался рядом противный голос Малфоя. — Не уделишь ли пару минут своему родственнику?
Гарри максимально спокойно отложил ложку, которой ел грибной суп, и заставил себя посмотреть на Драко.
— Пожалуйста, я тебя слушаю, — сказал он, постаравшись не обращать внимания на Крэбба и Гойла. Малфой сел на стул рядом с ним.
— Послушай, Потти, я ценю твои грандиозные планы, — вполголоса заговорил он. — Но, когда речь идёт о межфакультетской вражде, изволь просветить и остальных. Что тебе нужно от этой грязнокровки?
Гарри вспыхнул. Этот бледный слизняк говорил гадости о Гермионе! Мальчик кинул взгляд на соседний стол и увидел, что гриффиндорка не ест, а напряжённо прислушивается.
Он прикусил язык, и слова «Она мой друг!» остались непроизнесёнными.
— А тебе-то какое дело? — холодно спросил Гарри, опять копируя интонации Драко. — Что я хочу сделать — не твоя забота!
Малфой пошёл пятнами — Гарри понял, что это случалось с ним всякий раз, когда он не знал, что отвечать.
— У тебя есть ещё вопросы? — вежливо спросил мальчик.
— Нет, — буркнул Малфой и отошёл.
Только сейчас Гарри увидел, что на него смотрит не только Гермиона: он поймал от учительского стола пронзительный взгляд декана и поскорее опустил глаза в тарелку.
После обеда в расписании стояли две пары Защиты от Тёмных Сил — и опять сдвоенные с Гриффиндором. Гарри и Гермиона уселись на заднюю парту и разложили учебники — то есть, учебник, потому что Гарри смертельно боялся спускаться вниз и искать факультетскую гостиную.
— Преподавателя зовут профессор Квиррел, — шёпотом объясняла Гермиона. — Говорят, что он странный: встретил в Албании вампира и с тех пор боится Тёмных сил. Видишь, весь обвешан чесноком?
В этот момент в класс как раз входил преподаватель ЗОТС. Это был тот самый профессор в тюрбане, которого Гарри заметил ещё вчера вечером. На руках у него висели чётки, сделанные из зубочков чеснока; несколько связок его болтались и на поясе. Но сил удивляться у Гарри уже не было: после сытного обеда его нестерпимо тянуло в сон.
Так же, как и Флитвик, Квиррел открыл журнал и начал перекличку. Гарри едва не проспал свою фамилию, и точно не отозвался бы, если бы Гермиона не ткнула его локтём в бок.
— А, я! — встрепенулся Гарри так резко, что профессор в испуге отшатнулся. Малфой противно захихикал, ему вторила толстая девочка, фамилию которой Гарри опять не услышал. Хорошо, что он уяснил, что в его группе учатся всего две девочки. Вторая, худая брюнетка с короткой стрижкой и брезгливым выражением лица, сидела рядом с Блейзом и ни на что не обращала внимания.
Урок тянулся медленно, Гарри чиркал пером по тетради, плохо понимая, про что рассказывает профессор, Гермиона строчила с немыслимой скоростью, как вдруг Рону Уизли, который сидел за партой перед ними, пришла в голову замечательная мысль. Он вытащил из нагрудного кармана старую облезлую крысу и медленно обернулся...
Гарри вскинулся от испуганного вскрика Гермионы.
— Вампир! Он здесь! — закричал профессор Квиррел и, взмахнув полами мантии, скрылся в подсобке. Было слышно, как повернулся в замке ключ.
— Убери свою крысу! — потребовала Гермиона, стараясь держаться подальше от зверька, который шёл по её пергаменту. Весь класс смотрел на них. Какая-то блондинка с Гриффиндора перевесилась через парту, чтобы было лучше видно.
— Как бы не так! — Уизли расплылся в гадкой улыбке.
«Слизерин, — вспомнил Гарри. — Я слизеринец». Уж кого-кого, а крыс он не боялся. Он сам не знал, откуда взялась эта храбрость. Видимо, Шляпа о ней и говорила на распределении. Раз — и крыса Рона болтается в воздухе, подхваченная за хвост. Два — и Гарри оказывается возле окна. Три — и трещит, открываясь рама, а крыса извивается у мальчика в руке.
В глазах Рона застыл ужас.
— Отпусти Коросту! — взвыл он. — Там же высоко!
— Отпущу, — хладнокровно пообещал Гарри, пьянея от свежего воздуха, собственной смелости и от того, что на него смотрели все. Даже Малфой ничего не говорил.