— И ничего не любви, — обиделся мальчик. — Просто Гермиона хорошая.
— Конечно, хорошая, — подтвердили близнецы и неожиданно заключили его в двойное кольцо рук. Гарри смущённо пискнул, слабо вырываясь, но ему было приятно. Как он мог раньше думать, что, когда к нему прикасаются, это значит, что сейчас будет больно?
— Ты зайчонок! — сказал ему, кажется, Фред. — Ты такой милый...
— Что тебя хочется затискать, — продолжил Джордж.
— Тискайте Поттера, наш слизеринский зайчонок...
— Милый такой, что из всех вьёт верёвки...
— И даже из злобного Снейпа!
— Это вы что, на хокку перешли? — подозрительно спросила Гермиона, появляясь из-за портрета.
— Хокку? — переглянулись близнецы. — А это что за зверь?
— Сходите в библиотеку — узнаете, — ответствовала гриффиндорская отличница. — Гарри, ты идёшь?
— Сейчас, — отозвался мальчик и обернулся к Фреду и Джорджу:
— А откуда вы знаете про зайчонка?
— Слухами земля полнится, — сказал Фред и важно поднял указательный палец. Гарри совсем не обиделся на того, кто рассказал Уизли про зайку, будь то Блейз или Гермиона. Сейчас он был слишком счастлив.
— Эй, забыли спросить, Малфой тебя не слишком достаёт? — спросил Джордж. — А то мы приготовили для него один сюрприз на Хеллоуин...
— Не, — ответил Гарри. — Только ругается и всё.
И он побежал вниз по лестнице догонять Гермиону.
Мало-помалу приближалось тридцать первое октября, и младшие курсы уже вовсю обсуждали костюмы на бал.
— Я стану изображать вампира, — хвастался Драко. — А ты, Панси?
— Я, наверное, буду феей, — мечтательно закатывала глаза его подруга. — А Поттер, интересно, кем будет?
Гарри отмалчивался, сидя в углу гостиной. Он ещё в сентябре нашёл в книгах упоминание о себе и узнал, что его родители погибли тридцать первого октября. Так что если бы можно было не ходить на бал, он бы не пошёл. Мальчик решил, что будет только на ужине, а с бала уйдёт. Всё равно никто не заметит...
Отработки у профессора Снейпа продолжались как обычно. Декан даже несколько раз позволил мальчику самому добавлять приготовленные им ингредиенты в свои зелья. Гарри был ужасно рад и горд, хотя, к его огорчению, профессор совсем не замечал его восхищённых взглядов, и даже щенячьи глазки не слишком помогали. Однако маленький слизеринец чувствовал, что декан относится к нему совсем иначе, нежели в начале года. Ведь профессор Снейп такой добрый...
Гарри по-прежнему спал с зайцем в обнимку. А ещё ему однажды показалось, что профессор умеет читать мысли: как только он подумал про своего зайчика, декан тут же заговорил про него:
— Мистер Поттер, вас не расстраивает, что ваша игрушка несколько увечная?
— Расстраивает, сэр, — признался Гарри. Ему самому было немного обидно за зайчика. — Гермиона говорила мне, что профессор МакГонагалл могла бы его починить, но я думаю...
Он замялся, не зная, можно ли продолжить.
— А можно, вы его почините? — тихо попросил он и автоматически применил щенячьи глазки.
— Не поможет, мистер Поттер, — сказал профессор Снейп, откладывая нож, которым что-то нарезал, и опираясь обеими ладонями о стол. — Видите ли, с возрастом волшебник выбирает свою специальность, и его магия под неё затачивается. Я всегда отвратительно трансфигурировал, и с возрастом мои способности не слишком улучшились. Так что придётся вам обратиться к профессионалу.
Гарри был потрясён до глубины души.
— А я? — спросил он. — У меня тоже будет своя специальность?
— Конечно, — подтвердил профессор. — Но сейчас я не советую вам забивать голову.
Вскоре зайчик стал совсем целый и почти как новый, а профессор МакГонагалл, возвращая его Гарри, выглядела подозрительно растроганной. На прощание она даже потрепала мальчика по вихрастой голове, которую сам он про себя даже иногда называл щёткой.
И вот наступило тридцать первое октября, которое выпало на пятницу. Уроки продолжались только до обеда, чтобы дать студентам возможность подготовиться к празднику. Гарри и Гермиона единодушно сошлись во мнении, что переодеваться в кого бы то ни было — это слишком по-детски, а свободное время лучше посвятить написанию эссе. В результате они попали на праздничный ужин прямо из библиотеки, причём у Гарри были кляксы на носу, а Гермиона на ходу читала книгу, и мальчику приходилось направлять подругу, лавируя между разряженными студентами.
— Что сие? — с непередаваемой брезгливостью осведомился профессор Снейп, возникая рядом с Гарри и указывая на его лицо. Мальчик скосил глаза, но ничего не увидел. Декан взмахнул палочкой и произнёс:
— Ещё раз увижу в таком виде — получите лишнюю неделю отработок.