Маклер был несколько выше тюремных обычностей. Уську он называл Иудой только, когда отчитывал его за низкую исполнительность.
Весь состав банды был одной ногой на воле, и Дыка строго настрого наказал налетчикам терпеть режим и вовремя откинуться.
14. Если бы не карячился близкий уход Дыка и не думал бы затевать эту игру. Задуманное он готовил себе – слишком соблазнителен был куш. Но карты судьбы выпали самым паскудным образом, и Дыке пришлось сходу изменить планы. Ох, как же он не любил скорых на руку поступков, необдуманности всякой, чему его научила жизнь!
Серому кличку Фант дал он, причём случайно. Это слово само по себе "легло на ноты". На дворе буйствовали веселые 90-е. Вечер. Влажная понёва тумана бисером усеяла притихшие клены в аллее. Без особого желания Дыка завернул в кафе. Хлебнул пару стопок коньяку у стойки и уже наладился идти своей дорогой, но возьми и зацепи разговором миловидную девчушку. А у той окажись в поклонниках разгоряченные кавказцы. Обступили толпой. Слово за слово, завязалась драка. И быть бы Дыке зарезанным, но откуда ни возьмись молодой человек. Несколько секунд и окровавленному Дыке открылась лазейка. Вор сходу в брешь, шкура дороже, и был таков. А парня крепко запомнил, хоть долго и не знал ни его имени, ни его судьбы. Выбежав из кафе, он укрылся в проулках. В спасительной темноте в мыслях проносится: – На счастье мне этот фант Боженька обронил. Так и налепил смелому незнакомцу нарицательное имечко Фант.
15. Почти шесть лет испарилось, как, вдруг, очередной прогулкой на одно мгновение глазам знакомое лицо. Заволновался, чему годки виною: – Надо же! не Фант ли? Скоро убедился – он. Однако себя выказывать до времени не стал. Втихаря разузнал за арестанта из второго барака – его спаситель бывший офицер, отбывает срок по гордыне. Ничего нового – передряга из-за бабы, вину на себя взял. Срок дерьмо. "Сагу о Форсайтах" прочитал и марш на волю. Долго приглядывался Дыка к Фанту и все мараковал, что из себя за человек Фант, чего достоин, отблагодарить ли? Время своим чередом, а следом вывод – Фант правильный, кому как не ему хорошо бы пожить из всей этой кодлы. А как слег вор, так и вовсе решился Фанта озолотить, подарив ему задумку. Что Фант вывернется, старик не сомневался.
Про Фанта на зоне не знали, потому величали заключенного Серым. На следующий день после разговора с Маклером, доверенный старика подвалил к Серому: – Слышь, сегодня, как свистну, пойдешь на базар к Дыке.
– Эт еще зачем и кто таков этот твой Дыка? – задал вопрос Фант.
– Не гони. Хозяина каждому представляют с порога. Мое дело маленькое: передал и в сторону. Если сам не дурак, догонишь к кому вызван.
– Ладно.
Поздно ночью Фанта представили больному, по дороге огорошив значением уголовника, которому он понадобился.
Цепкая память Фанта подсказала и он было выразил, что признал в старике случайную встречу в кафе, где и сам едва остался жив, спасая от кавказцев вора. Но вор бросил один из тех взглядов, которые заставляют смутиться и отложить эмоции подальше. Чуйка подсказала, что разговор важный и нужно не выдавать знакомство.
– Серый, – представился Фант.
Дыка знал, что за ними следят шестерки Маклера и ловят каждое их слово.
– Серый, надо же. А по виду подходит Олежек. А ты Серый. Ну, Серый, так Серый. Присядь-ка. Не гляди, что я в таком виде. Никто не минует похожего положения. Склянка отобьет срок и адью, хе-хе-хе.
Фант присел. В свое время Фанту приходилось видеть обреченных, и он тяжело переносил подобные проявления жизни. Ему было больно смотреть на умирающего хозяина арестантской жизни. Дыка был жалок, и поделать с этим ничего было нельзя. Разговор Дыка повел, как и полагается вору. Медленно, подбирая каждое слово. Голос его был слаб, но все равно в скрипучих звуках чувствовалась особенная скрытая сила. Разве что тон был чуть завышен против обычного шепота. Но это от того, что Дыка знал – два-три подонка, притворяясь спящими, затаили дыхание, дабы не пропустить ни одного его слова. Вор незаметно тронул Фанта коленом. Фант понял и этот жест, и пронзительно посмотрел Дыке в глаза, что означало: – не дурак, я все понял.