Он появился на ресторанном крыльце тенью, тенью и растворился. Ни выбежавшие на выстрелы, ни таксист, ничего вразумительного следователям сказать не могли. Оставался еще один неотомщенный гад, которому пока удавалось скрываться. Но расправа и над ним была делом времени. Шила в мешке не утаишь.
А уже спустя три месяца после этого события Фант попал на зону, только совсем по иному делу и статье.
21. Проснувшись, Фант обнаружил, что из-за царившего мрака, чему способствовала непогода, он сбился со времени. Он полагал, что сейчас в районе семи утра, но оказалось, что проспал он до полудня. Мало того, он совсем не чувствовал прилива сил, как это бывает при хорошем отдыхе. Стряхнув остатки сна, он рванул к злополучному проему. Так и есть, гонец был. Этому свидетельствовал плотный пакет, покоившийся во вновь образованной луже.
– Не мог посильнее кинуть. Идиот, – чертыхнулся Фант. Торчать возле дыры смысла не было. Под видеонаблюдением посыльный околачиваться не станет. И Фант вернулся к еще неостывшему лежаку. Неспешно уселся и, посидев с минуту, вскрыл посылку. Кроме еды была и записка. Маклер оповещал, что всё идет по плану. Погода портится и ему предполагается быть готовым к приему визитеров. Но конкретный срок указан не был вовсе.
Это насторожило Фанта. Подобный прием используется в том случае, когда от человека требуется, чтобы он был дезориентирован, а лучше обескуражен внезапностью навалившегося события. Некое состояние непонимания, что происходит вокруг любому не подготовленному может дорого обойтись. А когда речь идет о деньгах, и больших деньках, здесь не щадят.
Хитер был Маклер. Ох, как хитер! Но хитрость его напоролась на холодный разум, умеющий качественно анализировать происходящее, цепляться за каждую мелочь.
– Зачем это на таком ответственном "скачке" им понадобился бестолковый подельник? – вслух прошептал Фант. Его мозг, несмотря на некоторую разбитость, гнездившуюся в организме, тут же мобилизовался.
– Так, спокойно, – скомандовал себе он, – соберись-ка дружок и обдумай все едва приметные признаки. Кажись, пахнет не очень хорошо. Давай, поворачивай оглобли даже не в зону, а много далее. Времени у тебя, браток, не просто мало, а по ходу его совсем нету. И Фант снова и снова перебрал появление в своей жизни Дыки. Затем «перемыл косточки» Маклеру и его подчиненным.
Но ничего вразумительного не обнаруживалось. Вроде и нет опасности. А почему же так ею пахнет? – не унимался Фант, – Не может меня это чувство подвести. Никак не может. И тут промелькнуло: – А может собака зарыта не в самих героях? Тут копать нужно вообще во всей тюремной дряни.
И который раз он отбросил себя во времени намного назад. И докопался. Перелистывая дни и раскладывая по полочкам все, что когда-то слышалось и происходило вокруг, Фант натолкнулся на то, что грозило бедой. Серьезной бедой.
Виною внутренние отношения среди зеков. Нет среди них ни дружбы, ни взаимовыручки, ни сочувствия. Собственно, человеческого там ничегошеньки нет. Зверье. Каждый зверь в отдельности и каждый зверь в стае. Абсолютное чувство там правит, оно всему голова. Потому из-за «общака» валят они друг дружку при удобном случае, потому каждый мечтает в паханы выбиться пусть и посредством душегубства, потому и посты свои сторожат с остервенением, не гнушаясь завалить ближнего. А вся ихняя система, строгое соблюдение неписанных законов, лишь ширма.
Маклер созрел, как лидер и метил сшибить Дыку с трона, взжелав стать хозяином «общака». Дыка знал за это, но чувствуя, что еще достаточно силен, не желал уступать по праву заработанную «власть». Будучи непримиримыми врагами, они на глазах держали дружественную марку, но каждый исподтишка готовил случай отправить душу соперника на небеса. Правда, до этого не дошло. Небеса сами сделали выбор в пользу Маклера. Но Дыка, будучи смертельно больным, переиграл даже небеса.
Когда Фант понял, что, умирая, Дыка провернул такой коварный план, рассвирипел.
– Вот собака! Значит, я готовлю взлом кассы, Маклер берет её, при этом убирая меня. Из того, что Маклер идиот, вряд ли он долгожитель с такими деньжищами.
«Общак» соскальзывает из рук неугодного и спокойненько переходит в руки Дыкиному наследнику. Крестят того же Обреза на заветное креслице. А что, он очень подходит. Хотя, кто их там знает…
Только умение держать себя в руках и не давать волю всякого рода спонтанным порывам заставило Фанта снова проделать пройденный путь исканий. Его все-таки волновал вопрос, с чего это Дыке заблажилось его подставить, смертельно подставить.