Тимофей задрожал, и Николай понял, что тот с трудом сдерживается, чтобы не закричать. Зверев перешагивая через свою гордость выражает покорность и смиренность, стараясь сделать то, что ему нужно.
По порталу прошлись молнии, и зеркальные волны на миг вспыхнули.
Огненный Дракон взглянул на Николая, и руки, державшие Первого, внезапно исчезли, роняя парня на пол. Николай быстро поднялся и встал в боевую стойку.
— Проход свободен, солдат, — улыбнулся Огненный Дракон.
Николай медлил.
— Да иди же ты! — рявкнул Тимофей.
Первый вздрогнул и взглянул на лучшего друга. Тот выглядел непривычно слабым и подавленным.
— Прошу тебя… — взмолился Зверев.
Первый переместился вплотную к Огненному Дракону и вонзил клинок ему в плечо. Брызнул огонь, и Змей зарычал.
— Я давал тебе шанс! — взревел он.
Николай отскочил и бросил взгляд на Тимофея. Зверев в ужасе наблюдал за ним.
«…Если будет выбор между побегом и мной, пообещай, что сбежишь…»
«…Ты — рычаг давления на меня…»
— Я ни за что тебя не оставлю! — воскликнул Николай.
Но в этот момент Николая подбросила в воздух волна ведьминого огня. Парень вскрикнул и перед тем, как со всей скорости влететь в почти закрывшуюся брешь, увидел разбросанных в стороны Огненных волков и Тимофея со вскинутой рукой.
«…И после этого ты просишь меня сбежать? Чтобы позволить этому гаду воспользоваться тобой?
— Я не позволю ему этого. Как и не позволю тебе остаться…»
========== Часть 18. Прощай ==========
Комментарий к Часть 18. Прощай
The heart of the raven - mono inc.
Темнота. Сплошной непроглядный мрак. Тимофей был готов выть от безысходности, но упрямо давил в себе крики. Он дрожал от холода, сидя у стены и подогнув колени к груди.
Он понимал, что церемониться с ним теперь не будут. Понимал и все же надеялся не оказаться в этом треклятом подвале, который подавляет силы Первородных.
Тимофей уже и позабыл, какого это - чувствовать себя обычным человеком. Раньше он хотел, чтобы его жизнь вернулась в прежнее русло, когда он был обычным парнишкой, которого не замечала сигнализация.
Но сейчас… Тимофей с каждой минутой осознавал, что без своих сил ничего не может поделать. Он мог бы расплавить решетки, мог бы с легкостью раскидать охрану и сбежать, исследуя этот мир, где застыло время, пока не придёт подмога. Мог хотя бы не бояться замерзнуть насмерть!
Тимофей потерял счёт времени. Двери подвала открывались только два раза в сутки, когда ему приносили еду. Это были единственные минуты, когда Зверев мог увидеть свет, который вскоре ему осточертел: каждый раз от него болели глаза. А Огненные волки теперь в открытую насмехались, но не отваживались обращаться с Сыном Тьмы неподобающе.
И Зверев в этом убедился, когда в подвал спустился Бернард. Из-за хлынувшего света Тимофею пришлось прикрыть лицо рукой, но он все равно распознал силуэт Огненного волка. Это был единственный гость из тех, кому Тимофей был рад.
— Давно не виделись, — проговорил Бернард, подходя к клетке и ставя поднос на пол.
— Ты посмеяться надо мной пришёл? — беззлобно усмехнулся Тимофей.
Парень поднялся и, покачиваясь на ослабевших ногах, прошёл к прутьям и сел там. Серебряные оковы, из-за которых кожа на запястьях уже была сожжена и покрыта ожогами, протянулись за Тимофеем, как послушные змеи.
— Я принес поесть, — Бернард кивнул в сторону еды и пододвинул её в сторону пленника.
Тимофей взял в руки яблоко и повертел его в руках. Недолго думая, парень откусил и повесил голову.
— Странно, что вы все носите мне поесть, — тихо заметил он. — Унижаете всякими колкостями, но не кидаете еду в клетку, как я ожидал. Ставите поднос у самых прутьев и уходите.
— Приказ Прародителя. Хочешь верь, хочешь нет, но он по-прежнему заставляет всех считать тебя нашим генералом.
— Серьезно? По его действиям не скажешь.
Бернард вздохнул и поднялся.
— Мне нельзя здесь задерживаться, — с печалью пояснил он. — Я бы вытащил тебя, появись возможность.
— Не рискуй, — слабо улыбнулся Тимофей.
Бернард помолчал, а потом протянул сквозь решётки руку. Зверев сначала просто смотрел, но пожал её и, взяв всю еду, прошёл обратно в темный угол.
— Ты силён, Тимофей, — сказал Бернард. — И с тех пор, как ты победил меня, я всегда поражался твоей силе.
— Вот только я себя сильным больше не чувствую, — пробормотал Зверев, опускаясь вниз и закрывая глаза.
Он услышал, как Бернард ушёл и закрыл за собой дверь, снова оставляя Тимофея в кромешной темноте.
Тимофей смутно помнил, как оказался в темной академии. На него нацепили обереги, сдерживающие силу, скрутили. Зверев тогда понял, что практически не чувствовал внутреннего огня, а в голове гудело. И не удивительно: оберегов Тимофей насчитал прилично.
На протяжении всего пути Огненные волки бросались презрительными и недовольными взглядами, говорили так тихо, что их гневную речь практически не было слышно. Но Тимофей не обращал на это внимания. Как бы им ни хотелось, но он по-прежнему сильнее и выше по рангу.
«Зато Димка спасся, — утешал себя Зверев, глядя под ноги. — Он должен был спастись».
Тимофей не знал, что для него подготовил Огненный Дракон. А Змей наверняка что-то затеял, Зверев был в этом уверен. Тимофей бросал косые взгляды в сторону своего отца, гадая, что его ожидает. Пытки? Давление? А может…
Тимофей с трудом заставил себя сохранить спокойное лицо. Что, если и на него нацепят ошейник?
Огненный Дракон поравнялся с Тимофеем, и Зверев сначала невольно отшатнулся от него, но заставил себя не сбавлять темп.
— Мы ведь могли разобраться по-хорошему, сын мой, — произнёс Дракон губами Лизы Зверевой. — Без всякого рукоприкладства.
— Не могли, — ответил Тимофей, стараясь не смотреть на Змея. — И не сможем.
Огненный Дракон поджал губы и покачал головой.
— Почему ты так настроен против меня? Неужели тот мир, который я создам, настолько тебя не устраивает?
— Не устраивает.
— Но чем плох мир, где каждый будет отстаивать своё место собственными силами и усилиями? Сильные главенствуют над слабыми, таковы законы.
— Ты говоришь о людях?
Огненный Дракон помедлил с ответом.
— Я говорю о тёмных Первородных. В том мире, который я создам, не будет столь жалких существ, как хрупкие людишки. А светлые, которые нас притесняли, теперь ощутят на себе всю ярость тьмы.
Тимофей застыл, и Огненный Дракон улыбнулся. И Зверев, едва увидев эту беззаботную улыбку, сжал кулаки так, что костяшки побелели.
— Это же геноцид, — пролепетал он. — Ты превратишь всю планету в пустырь!
— Чтобы нарисовать полноценный рисунок, нужно стереть зарисовку. Чтобы построить империю, нужно превратить в прах все, что было её подобием.
Огненный Дракон весь путь сопровождал Тимофея. Меняя обличия с одного на другое, он словно специально наносил одну рану за другой. Превращаясь то в Лизу Звереву, то в Егора, то Карину Кикмарину. Клим Поликутин, Альф, Вернер. Женя Степанова, Серафима Долмацкая…
Когда Огненный Дракон превратился в Ангелину Звереву и ласково потрепал Тимофея по голове, Зверев не смог сдержаться. Каким-то чудом он сумел порвать обереги на руках, вопреки обещаниям Огненных волков об их надежности. Парень с воплем кинулся на Огненного Дракона и со всей силы ударил его кулаком по щеке. На удивление Змей не успел уклониться, и удар пришёлся точно в цель: копия Ангелины рассыпала возле себя тысячи искр и откинула голову назад. Тимофей ощутил отголоски огня и попытался призвать его, но именно в этот момент перед глазами потемнело.
Следующим источником света, который Тимофей увидел, были открывающиеся двери подвала.
А ещё была боль. Обжигающая, ослепительная до цветных кругов перед глазами.