Когда спросил я напрямик:
«Чем Джонс, эсквайр, хорош?» —
Услышал я девичий крик:
«Он строен и пригож!
Он нас изяществом пленил
И тем, что статен, гибок, мил».
Едва девичий крик умолк,
Поднадоевший мне,
Я резкий ощутил толчок
На собственной спине:
«Ба! Это Браун! Ты, никак,
Опять поправился, толстяк?»
«Мой вес — не ваше дело, сэр!»
«Твое? Ты знаешь толк
В своих делах, и их размер
Внушает мне восторг!
Тот, у кого такой размах,
Удачлив должен быть в делах.
С тобой стоять опасно здесь,
Ушел бы ты, дружок,
Иначе весь твой тяжкий вес
Со мной уйдет в песок…»
Дуэль обиду смоет… Как
Он смел сказать, что я толстяк!
Аталанта в Кэмден-Тауне
Это давней весной
Все случилось. Сначала
Аталанта со мной,
Помню я, не скучала,
И на нежные речи мои благосклонно она отвечала.
Ожерелье и брошь
Я дарил чаровнице,
Уповая, что все ж
Сердце милой пленится,
А прическу носила она в стиле правящей Императрицы.
Я в театр приглашал
Мою юную Пери,
Но в ответ я внимал:
«Я вам больше не верю.
Я устала уже от жары и толпы в ожиданье Дандрери».
«Это только каприз! —
Я внушал себе. — Это
Значит просто, что мисс
Благосклонна к тебе так!» —
И вскричал: «Просто блеск!» — это был клич ловцов девонширских креветок
Я твердил: «Ерунда!
Скажут все непременно:
— Ты счастливчик! — когда
Будет в бледную пену
Превращаться наш свадебный торт и желтеть флердоранж постепенно».
Как зевала она
В неге томной и сладкой!
Я был пьян без вина
Той блестящей догадкой!
Бурей вздохов я был поражен, уязвлен этим взглядом украдкой!
Я шептал: «Это так —
Не тоска, а томленье!
Остается на брак
Получить Разрешенье!
Только дорого это, и нам надо бы предпочесть Оглашенье.
Будь Геро моей! Свет
Маяка предо мною».
Но услышал в ответ,
Чтоб оставил в покое.
Я сквозь уличный грохот и шум разобрать не сумел остальное.
Долговечное ухаживание
Залезла на решетку Леди,
И лает пес у ножек,
Следить, что делают соседи
И как идут прохожие.
Один у двери встав, давай
Звонить и дверь трясти:
«Ответь-скажи мне, попугай,
Могу ли я войти?»
Затем взлетел с забора попка
И говорит девице:
«Коль не торчит из звона кнопка,
То он пришел жениться»
Вошел он в зал — Пол Маркетри.
Ах, как же жалок он!
«Не стар ли для тебя? — Смотри!
Действительно ль влюблен?»
«Как знать — вы вправду влюблены?
Вас вижу со спины.
Как знать — вы вправду влюблены?
Вы немы иль больны?»
И вот соленая слеза
Скатилась со щеки:
«Давно дары шлю, — он сказал, —
Ищу твоей руки!»
«Не получали ль вы колец?
Колец из злата — дюжих!
Их вам доставил мой гонец —
Почти что восемь дюжин»
«Подарки ваши, — с укоризной
Сказала, — хрупки очень,
Моя собака их изгрызла —
Колечки от цепочек!»
«Не получали ль, — смотрит робко, —
Мой черный локон вы?
Отправил почтой и в коробке,
Отправил с головы!»
«Я получила их так много,
Что сделала подушку,
(Молю, не присылайте стога!)
Подушку псу под ушко!»
«Не получали ль вы письма,
Завязанного лентой?
Из дальних стран, где хлад и тьма,
Письма любви заветной?