Летчик явно не ожидал комитета по встрече в моем лице, и возникла некая пауза. Которой хватило, чтобы Режиссер взмыл со своего места и пролетел по проходу к месту действия.
Леха вырвал у нас автомат и тут же зарядил прикладом террористу в табло, удалив последнего в багажное отделение. Я повернулся к пассажирам, сказав:
— Не волнуйтесь, это учения! — И тоже последовал за участниками действа, закрыв за собой дверь.
— Есть чем зафиксировать товарища? — поинтересовался Режиссер.
— Найдем, — я начал развязывать другого летчика, бросать освобождающиеся ремни от пассажирских сумок Лехе, одновременно объясняя, что это, возможно, хороший летчик, которого вырубили плохие, чтобы не мешал.
Кстати, под хорошим натекло нехило крови, я все ботинки заляпал.
— Тем не менее, мы еще ведь летим куда-то, — Леха закончил упаковку клиента, — А что у нас далее, господа?
— Наверное, самое время продолжить веселье. Заглянем-ка в кабинку!
Заглянули в кабинку.
В пилотской кабине сидел еще летчик. Неприятный такой. Наверное, знаете такой типаж. Такой украинец маленького роста, говорит почти фальцетом, слегка румяненький, типа некурящий, и с кучей самолюбования.
Вообще-то везде есть такие. И в Кишиневе вон. И полная Москва таких. Да и у нас в городе — морды устанешь бить.
И этот малявка гнал в микрофон такую же белиберду, что в Турцию, что если что взорвут самолет, и чтобы не сбивали, и прочее чего-то.
Режиссер по накатанной схеме звезданул его прикладом по кумполу. Террорист тюкнулся моськой о штурвал и перестал быть опасным. И лишь после этого Леха задумался.
— Андрюх… Я вот вертолеты могу, а вот самолеты — не факт. Ты умеешь?
— Вряд ли. Но, наверно, придется попробовать.
Леха одной рукой выкинул хилого летчика из кресла, ломая его об рычаги и подлокотники, и мы расположились в креслах пилотов, обозревая многочисленные приборы.
Михалков первым догадался надеть гарнитуру — наушники с микрофоном. Я последовал его примеру.
В эфире оказалась интересная ситуация.
— Изложите ваши требования! — говорили нам в наушники, — Какие ваши условия?!
— Андрюха, у нас есть какие-нибудь требования? — спросил Леха.
— Да! — ответил я, — пускай скажут, как сажать эту дрыну. А то у нас что-то с экипажем.
— Наши требования следующие, — озвучил Режиссер, — Мы требуем сказать, как посадить эту вашу дрыну! А то экипаж вышел из строя. Только что.
— Извините, а почему это она наша?! — возмутились переговорщики, — Вы ее захватили, вы ее и сажайте!
— Когда-то надо будет садиться, — вмешался я, — А тут у нас тут террористов как минимум двое и пассажиров штук пятьдесят.
— Пятьдесят шесть, на минуточку! — поправили с земли, — Так какие планы-то?
— Планы объяснить, как нам со всей этой фигней самолет посадить, — предложил Леха.
— Так вы же в Турцию хотели!
— Не, нам в Луцк надо.
В наушниках вдруг возник начальственный бас:
— Что-то мне ваши голоса знакомые! Здесь полковник Сидельников! Назовитесь!
— Ба! Пал Саныч! — обрадовался Режиссер, — некий Михалков Алексей, если помните!
— Режиссер, привет! Приятно тебя слышать! А кто это с тобой?
— Андрюха Ржевский, вы его по Сумгаиту должны помнить.
— Поручик! Кому бы не пропасть! Как дела?
— Здравствуйте, Павел Александрович. Тут такое дело… Терроризм на каждом шагу, некому бороться.
Мы услышали, как на заднем плане нашего диалога у переговорщиков возникли какие-то траблы на наш счет. Что очень нас заинтересовало, с точки зрения, будем мы живы и на свободе или как…
Выиграл Сидельников. Он сказал, что он тут главный, и что «гоните их на Белоруссию».
Наверное, Пал Саныч знал, что делал — на украинской территории с этой ситуацией нам лучше было не рисоваться.
— От молодцы какие! — вмешался в эфире кто-то еще, — Как будто нам нужны ваши проблемы с террористами. Или, наоборот, террористы с проблемами.
— Так, ладно. Как вас там? Режиссер? — еще один голос, — Отключайте автопилот. Для этого под левой рукой есть такой тумблер… Его влево. Есть? Теперь даю курс полосы…
В общем, как-то сели. Ну или приземлились. Ощущения непередаваемые, как в американском кино. Подробности, наверное, тоже потом как-нибудь.
— Лёх, теперь надо как-то валить!
— Предлагается через багажную дверь. А почему валить?
— Блин, повесят угон воздушного судна, узнаешь!
— Вообще-то могут…
Кое-как справившись с дверью багажного отсека (оказывается, она вверх, сволочь, а не наружу!), мы увидели направленные на нас с десяток разнокалиберных стволов. Включая гранатометы.