Когда исчезли все сокровища, все драгоценности и мешки с золотом, в сказках вообще перестали происходить какие-либо неожиданные события, и у детей в той стране не стало и этого единственного бесплатного развлечения — сказки и правда сделались такими скучными, что все дети ворчали:
— Уф, какая занудная история! Ничего интересно не происходит!
Малыши перестали слушать сказки, а поскольку никаких других развлечений они не знали, то становились день ото дня все печальнее и печальнее.
Родители, конечно, крайне огорчились. Замученные налогами, они уже смирились было с трудной жизнью, но не могли видеть, как страдают их дети, лишенные такой простой радости как сказка. И тогда взрослые собрались перед дворцом правительства.
— Совсем невыносимо стало жить в нашей стране! — кричали они. — Оставьте хотя бы сказки нашим детям!
Возмущение людей было так велико, что министры, опасаясь бунта, забаррикадировали ворота. Не испугался только министр финансов.
Он что-то придумал и, повелев распахнуть двери, пригласил горожан во дворец. Когда все собрались в зале Совета министров, он заговорил спокойно и вразумительно:
— Наша страна — демократическая, — начал он, — а потому вы сами должны решить, как поступить. Хотите, чтобы мы возвратили сокровища в сказки и чтобы они оставались такими же интересными, как прежде? Я ничего не имею против, но в таком случае мне придется ввести налог на единственное, что еще не облагается налогом, — на воздух, которым мы дышим. Поэтому выбирайте: либо сказки, либо новый налог.
Людям пришлось смириться: они отказались от сказок.
Все запрещено
Я же предупреждал вас: в этой сказке правительство и в самом деле из рук вон плохое.
В этой стране повсюду висело множество разных табличек, которые напоминали:
«Сорить запрещается!»,
«Запрещено переходить дорогу вне „зебры"!»,
«Запрещено шуметь!»,
«Запрещен слишком громкий звук телевизора»,
«Запрещено ходить по газонам!»
Ну а так как все жители строго соблюдали все эти запреты, город сиял чистотой и славился благопристойностью.
Однако президент все еще оставался недоволен: ему хотелось, чтобы в стране царил поистине идеальный порядок. И потому он велел развесить повсюду новые таблички:
«Запрещено ссориться!»,
«Запрещено говорить неправду!»,
«Запрещено сидеть без дела!»,
«Запрещено иметь дурные помыслы!»,
«Запрещено грубить!».
Разумеется, все пунктуально соблюдали и эти правила, и президенту казалось, что страна и впрямь стала наконец просто идеальной.
Но однажды ночью ему вдруг приснился жуткий сон.
— Сказки! — закричал он, проснувшись. — В них столько жестокостей и дурных поступков! Они же могут подавать детям дурной пример!
И президент приказал немедленно вывесить новые таблички, теперь уже в самих сказках:
«Запрещается людоедам пожирать детей!»,
«Запрещается убивать врагов»,
«Запрещается рубить головы!»,
«Запрещается похищать принцесс!»,
«Запрещаются все сражения, драки и всякие убийства!».
И сказкам — ничего не поделаешь! — пришлось отказаться от всех самых страшных и волнующих сцен: не стало чудищ с оскаленными клыками, безжалостных кровавых поединков, жутких событий в заколдованных замках, жестоких насилий бандитов, бесстыдной лжи разных предателей…
А без подобных эпизодов сказки сделались совсем скучными и перестали нравиться детям. Зато президент теперь спал спокойно, без ночных кошмаров, потому что пребывал в полнейшем убеждении, будто его страна стала даже более чем идеальной.
Вскоре однако люди начали замечать, что по вечерам дети почему-то куда-то исчезают на часок-другой, а потом возвращаются веселые и довольные.
Президент поручил генералу карабинеров выяснить, в чем дело, и когда узнал, где бывают дети, не закричал «Черт побери!» только потому, что в городе висела по меньшей мере сотня табличек, запрещавших ругаться.
Оказывается, ребятишки тайком собирались в подвале у старенькой учительницы, которая рассказывала им такие страшные и захватывающие сказки, что мурашки пробегали по коже.
— Как интересно! Ой, как страшно! — шептали зачарованные дети.
Короче, эта учительница рассказывала им сказки без пропусков — со всеми запрещенными эпизодами.