- Ужо вам!
Такие случаи сначала даже не попадали в газетную хронику. Потому что были просто случаями. Но когда раз за разом: в автобусе, в вагоне метро, в лифте, под прицелом системы пожаротушения, в гостинице, в офисном центре, в самолете...
Когда идея овладевает массами, она становится силой. Массы пошли на принцип. Если нельзя курить, значит, нарушаются права масс. За свои права надо бороться. И борьба продолжалась. Десятки и сотни, а потом тысячи и миллионы... Массовая пропаганда утверждала о немалых деньгах табачных корпораций, на которые, мол, совершались все подобные акции. Но вспомним: Вася Ложкин был простым программистом, а Петр Мошкин - слесарем. Даже не высшего разряда. Они, что, тоже работали на эти корпораций? Тоже за деньги? Нет! Это был самый настоящий народный порыв к свободе.
Наступил переломный момент. На задних сидениях автобуса курили пять человек. Сразу - пятеро. Был вызван патруль. Когда приехавшие представители власти стали требовать прекратить курение, а то, понимаешь, сейчас, значит...
- А то - что? Убьешь нас, что ли? Вон, у тебя, вижу, и пистолет есть. Выстрелишь в меня сейчас, да? - спросил координатор северо-западного сектора Иван Дугин.
Это лично он организовал акцию протеста. Он нашел тех, кто не побоялся пойти с ним. И водку, для храбрости, исключительно и только для храбрости, разливал по пластиковым стаканчикам именно он.
- Ну, чего молчишь, старшой? Стреляй тогда. Думаешь, всех нас перестреляешь? А вот фиг! Народ не убить!
Старший сержант Мокрущенко. Запомните его фамилию. Он в задумчивости достал из кармана пачку сигарет и закурил. Сейчас не имеет значения, какие именно были сигареты, сколько было в них вредных смол и никотина, какая страшная картинка была на обложке... Главное - в автобусе закурил старший сержант Мокрущенко. И его растерявшиеся подчиненные тоже закурили. И вдруг окутался дымом весь автобус. Потому что, как оказалось, большинство народа - курит. И все закурили, улыбаясь и кивая друг другу.
Этот случай стал переломным. Милиция поддержала борцов за свои права.
А там уже пошло-поехало. Адвокаты достучались до Конституционного суда. И выяснилось то, о чем всегда и везде говорили: нет в нашей Конституции такой нормы, что некурящие граждане чище и светлее курящих. Нет! Все мы равны перед законом. И у всех равные права. И если у некурящего есть право на проезд в автобусе, то такие же точно права есть и у курящего.
Кинотеатры, театры и концертные площадки окутались ароматным дымом.
В кинофильмы возвращали вырезанные сцены.
Но окончательной победой стали знаменитые кадры Новогоднего обращения президента страны к народу. Вишневая трубка с янтарным мундштуком, синеватый дымок, запах которого, казалось, проникал сквозь телевизионные экраны до самого края страны, улыбка его, легкое покашливание - такое знакомое всем курящим. И вот это была самая настоящая победа. С тех пор права курящих никто не мог оспорить. А имя слесаря Петра Мошкина вошло во все учебники истории.
Самое демократическое и одновременно демократичное общество в мире - наше общество...
...
- Это что такое? Алексей, что ты себе позволяешь? Что это за курение в школе во время урока? Что? Права? Я тебе покажу твои права, я тебя сейчас к директору, а потом с тобой поговорят твои родители! Выйди немедленно из класса! Что? Не выйдешь? А это... Это... Саша, ты же почти отличник! Оля! Ты же девочка! Что вы делаете, дети? Что? Боретесь за свои права?
-- Здоровый образ жизни
- Уважаемые, - вежливо сказал вышедший из своей застеклённой комнатки молодой крепкий консьерж. - Прошу вас немного задержаться.
Мы остановились, конечно. Потому что консьерж - самый настоящий представитель власти и закона. Все они проходили специальную подготовку и отвечали в своей работе за многое.
- Поступил сигнал, - со значением в голосе сказал он, просматривая свой журнал. - Соседи говорят, что у вас не кричат дети. Совсем не кричат. А это, знаете, очень даже не здорово. Ребёнок просто не может не кричать. Дети - шумные, подвижные и крикливые создания. Здоровые дети. И если что-то не так...
- Извините, - покраснев немного, ответила супруга. - У нас нет детей.
- Как, совсем нет детей? Но ведь это тоже не здорово, совсем не здорово, - бормотал консьерж, записывая что-то тяжёлой металлической шариковой ручкой. - И собака ваша, между прочим, не лает и не воет. Что вы с ней такое делаете?
- У нас просто нет собаки.
Это уже я вступил в разговор.
- И кошки тоже нет. И никаких других домашних животных.
- Странно. Почему это? Какие-то болезни? Аллергия? Есть медицинские документы?
- Нет. Просто мы не можем пока взять на себя такую ответственность. Мы оба работаем, понимаете. Весь день - на работе. Животное же без людей будет скучать и болеть.
- А! В этом смысле! Да, это вы, пожалуй, правильно...
Он что-то снова черкнул в потрепанном журнале, потом улыбнулся, кивнул, сделал жест рукой - мол, все, свободны. И мы вышли, наконец, на улицу.
Обсуждать ничего сразу не стали. Во-первых, кругом камеры, и будет неудобно, если наш разговор потом покажут этому же консьержу. Мол, в лицо - одно говорят и улыбаются, а за спиной - совсем иное. Во-вторых, о детях мы на самом деле думали, но пока просто боялись. Это же ответственность какая! Хотя, с точки зрения здорового образа жизни дети в семье просто необходимы. Это во всех книгах так говорится. И по телевидению много раз объясняли. Без детей семья не так крепка - а семья, как ячейка общества, является фундаментом общественных отношений. И поэтому общество вправе заботиться о своём фундаменте и интересоваться этим аспектом жизни супругов. Ну, этим самым.
- Соседи, - вздохнув, сказала жена.
- Да, соседи, - подтвердил я.
Мы не ругались. Мы просто констатировали: соседи уже обратили внимание и, если говорить в терминах прошлого времени, "настучали, куда надо". То есть, и нам пора ещё раз подумать и обсудить. Но так, чтобы это ни в коем случае не задело других. А уж тем более - все общество.
До ближайшего супермаркета было - рукой подать. Даже медленно, думая каждый о своём, дошли всего за пятнадцать минут. Никак не больше. А вот войти сразу не сумели. Там на входе, как всегда, была очередь. Всех пропускали через весы. Всех поголовно, не смотря на возраст и разные прочие особенности.
Пристроились в очередь.
- Давно стоим? - бросил в воздух, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Да не стоим, двигаемся. Просто медленно. Там же надо всю историю поднять. Серьёзное дело.
- А что за дела?
- Так - вес же. Рассчитывают, какой он должен быть по норме. А норма для всех разная. Потом сверяют с медицинской карточкой - сколько было раньше. Потом рассматривают динамику - что и как. В общем, быстро просто не получается. Там ещё и диетолог сидит. Вон тот, в белом халате. Он каждому даёт персональные рекомендации. Совершенно бесплатно, между прочим.
- А с чего это всё? - опять ни к кому не обращаясь, а просто так, как будто в задумчивости.
- Так здоровый же образ жизни! Человек - он основа всего. Больной человек, нездоровый - это потеря для всего общества. Вот общество и не может терпеть такого отношения к своему здоровью. А государство, значит, от имени общества и проводит такую кампанию. А вы, что, против государства что-то имеете?
- Я? - удивился я. - Да я сам в государственном органе работаю! Я - исключительно за государство! Просто спросил, чтобы понять, как нам долго тут ждать. Ведь голодный человек - это тоже не здорово. Человек должен быть сыт и здоров. Разве нет? Или вы против здорового образа жизни?
Так и заткнул того, разговорчивого. А жена ткнула меня тихонько в бок, а сама вверх уставилась. Там под крышей - камеры. Небось, не только видео, но и звук пишут. Поэтому я ещё раз сказал, теперь громче:
- Лично я всегда говорил: основа общества - здоровый образ жизни каждого её члена! Вот так.