Алишер и Шухрад, так звали гостей, оказались веселыми людьми и своим смехом чуть не разбудили детей. О политике не было произнесено ни слова, что не могло не радовать. Чапаны на них были не из дешевых, да и оружие говорило, что это явно не чабаны и не дервиши. Пилигрим знал, что в этих краях гражданская война закончилась только на бумаге, но чтобы вот так, встретить и, смотри, ничего не бояться. Долго ещё советской власти здесь возиться с «несознательным элементом».
Тревоги переселенцев оправдались. Вскоре к костру стали приближаться всадники, и их было немало. Судя по цокоту копыт и перепалке между людьми, их было человек пятьдесят.
Ещё из темноты послышался удивленно-восторженный голос:
- Ивлев? Иван Семенович? Вы ли это, голубчик? Душа моя, не может быть! В свете костра появился статный человек, славянской наружности, и нарочито уставился на переселенца.
- Пал Степаныч?! Прохоров? Не верю своим глазам - Ивлев обомлел от неожиданности.
Его собеседники, вытянувшись по струнке, уставились на него в полном непонимании.
-Да, поручик, я! Боже, какими судьбами? Здесь, в Туркестане - удивлению вновь прибившего не было предела.
Ивлев, немного смутившись, осмотрелся по сторонам.
-Бросьте, пустяки - поняв его реакцию, сказал Павел Степанович - вы же не питали иллюзий что мои люди окажутся большевичками? - рассмеялся он.
-Но позвольте, штабс-капитан, ваши люди? Эти? Здесь? - с каждым новым предложением поручик все больше входил в ступор.
-Да, мой друг, да.... Как иногда жизнь играет с нами в преферанс. Никогда не угадаешь, какая масть окажется в рукаве - философски продолжил капитан - ну а вы как здесь? Совершенно не понимаю, вот это пасьянс. То, что капитан был заядлый игрок, знали не только в полку, где когда-то они вместе служили, но и далеко за его пределами. Капитан также быстро зарабатывал состояния, как и спускал их за картежным столом, залихватски и без малейшего сожаления.
Ивлев был удивлен и тем, что, несмотря на продолжение капитаном службы в рядах белой гвардии и даже его участии в «ледовом походе», Прохоров никогда не отличался приверженностью идее спасти Царя и Отечество, и, тем более, продолжать борьбу с большевизмом любой ценой и в любом месте. Что могло пойти не так в мироздании, что заставило этого человека до последнего бороться с красной чумой?
- Да как вам сказать... Вот, бегу и бегу, никак не могу остановится. После крымской компании, попал в плен. Нас прямо в госпитале взяли. Хорошо был в одном исподнем, так за казака приняли и отпустили под честное слово. Вернулся в родной дом, стал учительствовать. Думал уже не найдут, ан нет. Пришла повестка о наборе военспецов из состава бывших офицеров. У них, видите ли, квалифицированных кадров не хватает. Я так и не понял, кто меня продал. Хотя догадываюсь. Был один Иуда, сержантом служил у нас в полку в германскую. Гришка Кривцов, может, помнишь? Его ещё за воровство разжаловали. Ну да не важно. Я отказался от щедрого большевистского пайка и всё вроде ничего, да хорошие люди вовремя сказали, что всех отказавшихся к стенке погреться поставят. Я не стал дожидаться честного революционного трибунала, заказал новые документы и айда в Туркестан. И вот я здесь. А вы, какими судьбами, да ещё и в окружении охотников за шакалами? - Ивлев посмотрел на узбеков. Те вжались в чапаны и боязно смотрели на капитана приговаривая: - Kechirasiz, кechirasiz, ми не знали, курбаши.
Капитан окинул их суровым отеческим взглядом, кивнул головой, чтобы убирались.
Когда «ненужные уши» ушли, он продолжил:
- У меня история ещё проще. Я успел тогда на пароход в Констанцу и уже через неделю понял, что я никому там не нужен. Все наши товарищи стали разбегаться кто куда в поисках лучшей жизни, как вы говорите. А что я умею? Стрелять да маршировать. Вот завербовался сюда. Английские деньги не пахнут, а работа не пыльная. Эти - он кивнул на группу узбеков - действительно надеются, что их Аллах поможет им одолеть краснопузых. Да только всё кончено. Я сейчас с отрядом иду в Иран. Может с нами?
Капитан посмотрел на Ивлева с надеждой в глазах, хотя прекрасно понимал, что не место поручику и его семье в этом хаосе.
Молчание само расставило все на свои места.
- Слушай, Иван, времени мало, к чему эта вычурность здесь. Скажи, что мы не так сделали? Почему Легион нас сделал? - Прохоров смотрел немигающим взглядом в небо.
- Тише, с ума сошел? - сказал ему Ивлев - ты меня еще моим настоящим именем назови, люди вокруг.
- Да пошли эти люди! Планета их дебильная, с их традициями садистскими, обычаями животными, с их философией насекомых, надоело разгребать это дерьмо! Три тысячи лет уже торчим здесь, одно и то же, убивают, режут, молятся, потом опять убивают и режут. Надо было сразу обнулить их как вид и спокойно начать всё с начала. Чем не понравилась серия 210, не понимаю. Красивые существа, разумные, спокойные.... - Павла несло.