Сергей Синякин
Монах на краю Земли
(сборник)
Благодарю друзей-товарищей
по жизни и литературному ремеслу
Евгения Лукина, Сергея Васильева,
Юрия Брехова, Андрея Тужилкина,
Игоря Шахина, Михаила Малышева
и Александра Горохова, без споров
с которыми не родилась бы эта книга.
© ГБУК «Издатель», 2013
© Синякин С. Н., 2013
Монах на краю Земли
Посвящается моему отцу Синякину Николаю Васильевичу, жившему в трудное время, но не менявшему убеждений
Ленинград, октябрь 1937 года
Все осталось позади — и мучительные допросы, и наигранный гнев следователя Федюкова, и тоска полутемной мрачной камеры, где в дневное время по дурацкой тюремной инструкции нельзя было лежать или ходить из угла в угол, как этого требовали взвинченные неопределенностью нервы. Напоследок энкавэдэшник долго и мрачно размышлял, рисуя на чистом листе бумаги концентрические круги и непонятные зигзаги, потом вздохнул и хмуро спросил:
— Честно скажи, Аркаша, прямо выкладывай: как будешь вести себя на суде?
— Без утайки, гражданин следователь!
Следователь посопел.
— Так кто ты? — снова спросил он.
— Кадет, гражданин следователь! — без запинки отозвался Штерн.
— Это для меня ты кадет, — хмуро заметил следователь. — А для суда?
— Кадет, конечно, — удивился Аркадий Наумович Штерн, бывший аэронавт ОСОАВИАХИМа, а ныне подследственный из Лефортовской спецтюрьмы. — Что же я, враг самому себе?
— Молодец, — Федюков поиграл карандашом, подвигал бровями, скучающе полистал пухлое дело. — А за что арестован?
— За распространение клеветнических измышлений, льющих воду на мельницу попов и религиозных фанатиков, — без запинки доложил Штерн.
— Точно?
— Как в аптеке!
Следователь сжал мохнатую лапу, и карандаш с треском переломился на две неровные половинки. Штерн завороженно смотрел на обломки карандаша. Следователь усмехнулся.
— Вот так, Аркаша, — удовлетворенно сказал он. — И не дай Бог, если мне твое дело вернут на доследование.
— Вы же в Бога не верите! — не удержался подследственный. — Тоже, значит, льете воду на мельницу религиозного фанатизма?
Федюков ухмыльнулся.
— Гад ты, Аркаша! — убежденно сказал он. — Классовый враг, пригревшийся на груди нашей молодой советской науки!
Следователь был в прекрасном настроении. Как говорится, кончил дело и гуляет, соответственным образом, смело.
— Чай пить будешь? — спросил он.
— Буду, — дерзко согласился Штерн. — С лимоном и бутербродами.
— Вот сволота! — грустно констатировал следователь. — Ты читал, что Ленин о таких, как ты, мракобесах писал?
— Никак нет! — отрапортовал Штерн, уже понявший за месяцы своего заключения, что со следователями не спорят и ничего им не доказывают. Следователи просто выполняют указания свыше, и любое противоречие задевает их нежную душу настолько, что они тут же пускают в ход свои пудовые кулаки. Штерн уже прошел через все испытания. Для следователя главное, чтобы все шло, как по писаному. Разумеется, писанному ими самими.
Посидев в камере и пообщавшись с такими же бедолагами, ощутив мощь следственной машины на своих боках, Штерн понял, что правило не плевать против ветра было придумано умными людьми. Находились, правда, ретивые, которые пытались найти закон и справедливость. Однако уже через неделю и они покорно подписывали протоколы с самыми бредовыми показаниями, а в камере смущенно оправдывались стечением обстоятельств, застенчиво пряча в тень синяки и кровоподтеки на скулах. Штерн быстро усвоил правила игры, в которую оказался втянут против воли и в которой был бессилен изменить установленные кем-то правила; осознав это, протоколы он подписывал сразу, следя, однако, за тем, чтобы написанное Федюковым не могло повредить другим.
Поведение подследственного пришлось Федюкову по душе. Не выделывается, гаденыш, адвоката не требует, в протоколах расписывается без нажима. Правильный подследственный. Экономит дорогое время работника госбезопасности. И на товарищей зря не клепает. Сам виноват, мол, сам и отвечу. Такому в мелочах и навстречу пойти не грех. Он пододвинул Аркадию Наумовичу обвинительное заключение, и Штерн, не читая и не выпендриваясь по поводу орфографических ошибок, без раздумий написал, что ознакомился с этим заключением и целиком с ним согласен. Следователь шумно вздохнул, спрятал дело в сейф и широким жестом пригласил Аркадия Наумовича к столу.