Первое знакомство
Все началось, когда Званцев выиграл конкурс.
— Ну, — однажды сказал директор института. — Званцев, они прибыли. Отправляйся в АХО, распишешься у кладовщика и действуй. Институт гордится, что выбрали именно тебя. Надеюсь, ты окажешься достойным выбора отборочного жюри.
В административно-хозяйственном отделе Званцеву дали расписаться в ведомости.
— Иди на склад, — сказал заместитель директора.
— Зачем? — удивился Званцев.
— А что, я их в кармане держу? — удивился замдиректора.
Сплит-система в его кабинете не работала, заместитель директора обливался потом, и рубашка под мышками имела темные влажные пятна.
На складе было прохладно.
Кладовщик просмотрел накладные, небрежно проставил в них собственную закорючку, сунул два экземпляра накладной в папку, а третий экземпляр вернул Званцеву.
— Пошли, что ли? — позвал он, поднимаясь.
В ангаре с блестящим дюралевым сводом синело пластиком яйцо метров пятнадцать высотой. Рядом застыла человекообразная машина с несколькими парами манипуляторов. Сразу стало понятно, что в кармане заместителя директора института они никак не могли поместиться.
— Сам включишь или инструкцию будем читать? — буднично поинтересовался кладовщик.
— Сам, — отказался от чтения инструкции Званцев.
Активирование машин прошло без особых затруднений. Первым представился человекообразный робот.
— Я — робот ТМ три тысячи шестьсот двадцать восемь, — без выражения, неживым механическим голосом сказал техноморф. — Изготовлен на Казанском заводе кибернетической техники. Конструктор Крелин. Готов к исполнению обязанностей.
— «Специализированный дом вулканолога» номер 556, изготовлен там же, только конструктор Фишер, — представилось яйцо. — Готов к заселению.
— Ишь ты, — с видимой завистью сказал кладовщик. — Персональная квартира. Званцев, ты нынче в фаворе. Воспитывать будешь?
— Придется, — сказал вулканолог. — Раз конкурс выиграл.
— По Бенжджамину Споку будешь их натаскивать?
Званцев не знал, кто такой Бенджамин Спок. Он был человеком неженатым, дети не значились даже в проекте. Он был сторонником свободного программирования искусственного интеллекта.
— Согласно теориям свободного программирования, — пояснил Званцев. — Слыхал про такую науку?
— Сейчас много чего придумали, — вздохнул кладовщик. — Мы люди простые, нам бы ремнем по заднице или за ухо половчее схватить, вот и все воспитание.
Оглядел техноморфов и снова вздохнул.
— Таких выпорешь! — с непонятной интонацией сказал он. — И ушей у них нет, одна электроника. Ладно, Званцев, забирай своих воспитанников и отваливай. Без тебя забот полон рот.
Званцев повернулся к техноморфам.
— Ну, дорогие техноморфы, потопали?
Робот ТМ три тысячи шестьсот двадцать восемь покорно топнул нижними манипуляторами. Стеллажи на складе видимо сотряслись.
— Званцев, вы бы поосторожнее, — озабоченно сказал кладовщик. — И вообще, шли бы вы подальше, я здесь полторы недели порядок наводил!
— За мной, орлы, — сказал Званцев, поворачиваясь к выходу.
Роботы остались неподвижными.
— Не то обращение, — сказал кладовщик. — Ты каких-то орлов зовешь, а надо роботов. Они тебя просто не понимают.
— ТМ три тысячи шестьсот двадцать восемь, дом вулканолога пятьсот пятьдесят шесть, следуйте за мной! — приказал Званцев.
В Доме вулканолога появилось овальное отверстие, достаточно обширное, чтобы в недра синего яйца мог проникнуть второй робот.
— Зачем же пешком? — сказал Дом. — Я и подвезти могу!
Кладовщик проводил взглядом взлетающий дом вулканолога, покачал головой и потянулся к журналу учета материальных ценностей — выданную технику надо было сразу списать, уж таков непреложный закон всех хозяйственных операций. В конце концов, какое программирование ни применяй, робот все-таки останется механизмом, состоящим на учете организации.
Других вариантов хозяин склада просто не знал.
Зараза
Митрошка сидел на траве и смотрел в пространство перед собой.
— Митрошка, что с тобой? — спросил Званцев.
— Живут же люди, — сказал Митрошка. — Невероятно интересной жизнью живут. А мы… Камни, температура лавы… Интенсивность выбросов… Тьфу!