— Нашел ребеночка, — вздохнул человек. — Но ты прав в главном, пусть совершенствуется.
— Надо сказать, — с сухой объективностью заметил Дом, — он все-таки последователен. Начал с голубей, потом к котам приставать стал, даже по чердакам и подвалам шастал, теперь вот за собак принялся.
Званцев представил себе Митрошку, надрывно мяукающего на чердаке, и покачал головой. Не дай бог, он подсветку ночного видения включит, когда в подвал сантехники спустятся — инфаркты обеспечены. Но вслух ничего не сказал.
— Сам ты чем занимаешься? — поинтересовался он у Дома.
— Развиваюсь помаленьку, — не сразу отозвался Дом. — Званцев, ты бы мне два дополнительных блока памяти поставил. Я хочу поведение в экстремальных ситуациях отдельным массивом обозначить, чтобы нормально быстродействие обеспечить и всю память при необходимости лишний раз не гонять. Сделаешь?
— Резонное желание, — согласился Званцев. — И своевременное. Через две недели мы в Малайзию отправимся. Может, и пригодится. Только почему два? Одного не хватит?
— Полезное лишним не бывает, — сказал Дом и тут же пояснил: — Немецкая поговорка.
Митрошка появился часа через два после человека.
Вошел в Дом и сразу же подключился к энергораспределителю. Подзарядиться решил.
— Хорош, — с осуждением в голосе сказал Званцев. — Хорош гусь!
— С гусями я еще не работал, — отозвался робот. — Для общения с ними в деревню надо ехать или на Николин пруд. Слушай, Званцев, поедем в деревню? Я твердо решил стать зоопсихологом. А в деревне для исследователя раздолье: собак полно, кошки в каждом доме, коровы, овцы, птица разная…
— Крестьяне, — подсказал Званцев.
— Ну и крестьяне, — согласился Митрошка, но тут же спохватился: — Званцев, это нечестно! Ты же знаешь, что крестьяне такие же люди, как ты, только заняты сельскохозяйственным производством.
— Да ну? — удивился Званцев, плюхаясь на диван. — Вот не знал. Спасибо тебе, Митрошка. Просветил неуча. Это тебе собачка из песочницы подсказала?
— Предатель, — гордо сказал Митрошка Дому. — А ты, Званцев, не смейся, между прочим, коммуникативные способности животных еще мало изучены. А они между собой общаются не меньше, чем люди.
— Это точно, — вздохнул Званцев. — Видел я, как она на тебя рычала!
— Это была не угроза, — возразил Митрошка. — Так, небольшое предупреждение. И потом — я просто набирал словарный запас. Вот ты не знаешь, Званцев, а в общении собак большую роль играет хвост. Но ты на такие мелочи внимания не обращаешь, для тебя животное всего лишь меньшой брат, которого, как отмечал один поэт, нельзя бить по голове.
— Так, — с расстановкой сказал Званцев. — Дом, ты слышал? Он уже до Есенина добрался.
— Трепачи, — сказал Митрошка, отсоединяясь от сети. — И вообще, Званцев, мне твой солипсизм противен. Каждое живое существо во Вселенной имеет законное право на уважение.
— Кто же спорит, — сказал Званцев. — Только, чтобы высказать такое уважение, не обязательно становиться на четвереньки и отращивать хвост.
Мирошка гневно мигнул фасеточными глазами.
— Кто бы говорил! — сказал он. — Званцев, ну что ты понимаешь в хвостах!
Гордо он направился к выходу.
В нижней части его туловища обозначился лохматый голубой хвост, который Митрошка несколько раз резко вздернул, прежде чем покинул комнату.
— Чего это он? — озадаченно поинтересовался человек.
— Подобное действие собака обычно предпринимает, чтобы показать свое пренебрежение к сопернику и его словам, — сухо прокомментировал Дом.
— Пренебрежение, говоришь? — Званцев спустил ноги на пол и задумчиво посмотрел на запертую дверь. — Жаль, что он из искусственных материалов.
— Кто? — не понял Дом.
— Да Митрошка, — объяснил Званцев. — Был бы он живым, я бы ему за это самое пренебрежение плеснул бы скипидаром под хвост!
Отцы и дети
В этот вечер Митрошка был необыкновенно тих — даже телевизионные передачи не комментировал в своем обычном язвительном стиле. Не то чтобы Званцева это сильно встревожило, просто интересно ему стало. Никогда еще Митрошка себя так не вел.
— Митрофан, — официальным тоном спросил Званцев. — Что с тобой? Вирус в Интернете подхватил? Или опять по поэтическим сайтам лазил?
— Знаешь, Званцев, — грустно сказал Митрошка. — Мне кажется, ты нас неправильно воспитываешь. Я тут на днях доктора Бенджамина Спока почитал, так он говорит…
— Кого? — Званцеву показалось, что он ослышался.