Уже на пороге его комнаты я почувствовал зуд в большом пальце - прибор начал регистрировать токи, и, несомненно, это были токи большой любви. Как же это понимать?… Виктор ни кровинки в лице - стоял у стены и, не двигаясь, смотрел на меня. И чем ближе я подходил к нему, тем явственнее становилась дрожь в его левой ноге. Несколько секунд мы простояли с ним молча - только отчаянно подрагивали наши ступни.
Виктор признался мне, что он влюблен в Бланку, отчаянно, совсем по-земному. Ее “дубль-прибор” сделал он сам и, чтобы застраховать себя от неудачи, настроил на частоту своей собственной волны. Да, конечно, это было отчаянным шагом с его стороны. Но он хотел Бланку и получил ее (вот вам еще одно преимущество электроники!). Тут из ванной комнаты появилась и она сама, разумеется, начались рыдания, как это принято у женщин, она умоляла меня простить ее. Я бросился к телефону… Муниципальный компьютер зарегистрировал наш развод.
Да, на Гамме все конфликты разрешимы - об этом я слышал еще на том вечере поэзии. И, знаете, очень славная планетка эта самая Гамма! В будущем году я снова собираюсь полететь туда. К тому же, говорят, там добились коренного улучшения конструкции прибора. Теперь уже речь идет не о полном совпадении частот партнеров, а лишь о девяноста пяти процентах. А благодаря этому достигается расширение диапазона и возрастают как возможность выбора, так и темпы поиска, да еще появляется дополнительный фактор стабилизации брака. Вот какие там изменения. Я это знаю совершенно точно, из первых рук, потому что, когда я подавал свою заявку, меня официально проинформировали об этом. Как уж тут верить тем, кто считает, будто “чиновничий консерватизм поистине кладезь неисчерпаемый”!
Я.ЦУЦУЙ
Я терпеть не могу аппарата, именуемого телефоном.
Особенно не люблю, когда он звонит.
Я пугаюсь, когда он звонит рядом со мной.
А уж если он зазвонит в тот самый момент, когда я думаю - сейчас зазвонит, проклятый, - мне и вовсе худо делается. Короче говоря, плохо он действует на психику. Тут и свихнуться недолго. И главное, звонит он всегда угрожающе. Порой я не беру трубки, но тогда он бесится, трезвонит, как сумасшедший: “Возьми трубку, возьми, возьми, немедленно возьми, слышишь - немедленно!…” Странно, что личность того, кто звонит, не играет абсолютно никакой роли - звонит не кто-то, а сам телефон, аппарат, ставший живым существом, капризным черным чудовищем, притаившимся в углу стола.
Хорошо еще, что я архитектор-проектировщик и работаю дома. Будь я служащий, беспрестанный трезвон телефона в конторе довел бы меня до психического расстройства.
И когда моя жена сказала, что хочет купить фоновидик, я так и вскинулся.
- Еще чего! - сказал я. - Не хочу, чтобы посторонние видели нашу интимную жизнь! У меня шалят нервы!
- Какие глупости! - раздраженно ответила жена. - Все знакомые, все соседи давным-давно завели фоновидики. Да, да, и соседи справа, и соседи слева, и те, что выше этажом… А ты упрямишься! Подумаешь - будут наблюдать за твоей личной жизнью! Когда ведешь потребительский образ жизни на высоком уровне, такие издержки неизбежны. Но это же мелочь. И вообще в наше время нет таких людей, которые относились бы к телефону отрицательно. Ты - исключение. Я бы еще могла тебя понять, если бы ты был стариком. Но в твоем возрасте - тебе же только тридцать один год - это смахивает на психическое заболевание, на какую-то особую форму психоза. Сходил бы ты к врачу-психоаналитику, посоветовался…
Ничего себе, дожил! Обращаются как с умалишенным!
Хорошенький будет номер, если моя собственная жена отправит письмо за своей личной подписью в газету, в раздел “Неотложная помощь страждущим”: так, мол, и так, мой муж страдает телефонофобией… После горьких размышлений мне осталось только одно: отправиться на телефонную станцию абонироваться на фоновидик.
Фоновидик - это телефон с телеэкраном, внедрившийся в наш быт лет пять-шесть назад. Этакое гнусное устройство: вертикальная панель с телефонной трубкой, а в панель вмонтированы телекамера, кинескоп и динамик.
Раньше эта штука была нам известна из фантастической литературы. Писатели-фантасты, придумывая, как им и положено, сякую белиберду, то и дело подсовывали читателю эти аппаратики, именуя их то телеотелефоном, то видеофоном, а порой и еще почуднее. Но когда аппарат в действительности был изобретен и получил распространение, все стали называть его фоновидиком. Сначала его использовали только в государственных учреждениях и крупных торговых фирмах. А потом кто-то из предприимчивых дельцов поставил фоновидик у себя на квартире, и с той поры пошло - каждый порядочный человек считал своим долгом обзавестись таким аппаратом.
Не знаю, может быть, первым завел у себя дома фоновидик и не делец. Скорее всего именно так: не делец, а какой-нибудь эксгибиционист или страшный сноб. Короче говоря, кто бы он ни был, но особенным умом он не отличался - подумайте сами, если ты первый, то кто тебе будет звонить и кому ты будешь звонить?!
То же самое и с обычным телефоном. Первый человек, установивший у себя этот аппарат, тоже не мог с его помощью общаться со своими знакомыми.
Впрочем, все это неважно - дело ведь прошлое. Да я и сам не отрицаю известных удобств, которые дает фоновидик. В последнее время, хотя и очень редко, я даже иногда жалею, что у меня нет фоновидика. Потому-то я и не стал всерьез сопротивляться желанию жены и отправился на телефонную станцию.
По роду моей профессии мне часто приходится общаться с заказчиками и предъявлять им чертежи. Понятно, что телефон для этой цепи не годится, по телефону ничего не покажешь. Правда, существуют фототелеграммы, но и от них толку немного, если заказчик не в состоянии прочитать чертеж. В таких случаях приходится тащиться к нему и все ему объяснять и показывать. Как ни крути, а фоновидик словно создан для этой цели - и показать, и рассказать можно. Большинство архитекторов-проектировщиков давно уже пользуются фоновидиками.
Все это я прекрасно понимаю, но как только подумаю, что меня могут вызвать к аппарату в самый неподходящий момент и во время еды, и во время сна, да мало ли еще в какое время, - меня охватывает страшное уныние.
Вот с таким двойственным настроением я и вошел в двери шикарного здания телефонной станции.
В приемной за конторкой сидела модная девица и, держа трубку, тихонько хихикала. Головы она не поднимала - наверно, в конторку был вмонтирован миниатюрный экран фоновидика. Из динамика доносился приглушенный мужской бас.
- Мне нужно абонироваться на фоновидик, - сказал я.
Девица, не отрывая от уха трубки, раздраженно указала мне подбородком на объявление, висевшее на стене за ее спиной.
“Всех, кто желает абонироваться на бьютифон, просят пройти в конец коридора первого этажа, последняя дверь направо”, - прочитал я.
Подгоняемый бюрократическим ветром, исходившим от девчонки за конторкой, я зашагал по длинному широкому коридору. Дошел до самого конца. Справа была дверь с табличкой “Прием заявлений на абонирование бьютифонов”. Я толкнул дверь.
В приемной на длинной скамье сидело несколько человек, по-видимому, абоненты. За столом напротив восседал бледный молодой мужчин со злыми глазами.
Мне пришлось ждать своей очереди целый час.
- Я бы хотел абонироваться на фоновидик, - сказал я, подсаживаясь к его столу.
Злые глаза сверкнули.
- Простите, что вы имеете в виду?
- Ах, да, извините… Я хотел сказать - на бьютифон, поспешно я исправил ошибку.
Он даже не улыбнулся. Взял из лежавшей перед ним пачки бланк для заявлений, протянул мне.
- Адрес, фамилия, возраст, профессия, семейное положение, - бросил он и закурил сигарету.
- Вы у нас впервые? - подозрительно спросил он, пробежав глазами мое заявление.
- Да.
- И срочно нуждаетесь в бьютифоне?
- Да, срочно! - сказал я, но тут же, испугавшись, как бы он не подумал, что я сноб, сболтнул лишнее: - Лично мне не так уж это важно, но вот жена пристала…