ДОБРИЦИЙ. Словом, не находя ответы на вопросы в самом себе, отправился я на планету Фортуна, где свел знакомство со знаменитым мудрецом Автоматеем Глобаресом...
КЛАПАУЦИЯ (с завистью). Счастливчик!
ДОБРИЦИЙ. И рассказал я ему, кто я есть и почему покинул пустыню. Он же намерение мое похвалил и беседою меня удостоил, в коей после восьмисот шестидесяти четырех часов говорения беспрестанного о трудах и измышления своих поведал, наконец, о печальной кончине Гигацианна Триодия, киберпроходца и археолога, вельми в Кибериаде известного, и о том, что из всех деяний сего добродетельного и неустрашимого робота более всего тронула его эмоциональный контур рассказанная Гигацианном история о Бледнотиках, иначе именуемых че-а-эками... Не случалось ли вам слышать о сих созданиях?
ТРУРЛЬ. А как же! (нараспев цитирует). «И облепили они склизкой вязью известковую арматуру...»
ГОЛОС ГЕНЕТОФОРИЯ. Вязкой слизью, а не склизкой вязью, тупица!
ТРУРЛЬ. Вот именно! (Продолжает сомнабулически.) «...склизкой вязью известковую арматуру, и воспряли прямоходящими и создали первые механизмы...»
ДОБРИЦИЙ. Короче, преисполнился я благодати откровения, не иначе как самим блаженным Триодием - да не заржавеют мощи его! - вдохновленный, и измыслил жизнь положить на отыскание и просвещение чеаэков-бледнотиков, дабы и они сподобились Благодати Электрической и от скверны очистились!
КЛАПАУЦИЯ. Деяние, достойное величайших подвижников древности! (Встает и с поклоном протягивает Добрицию руку.) Позволь же, о святой отшельник, в знак уважения пожать твой мужественный манипулятор!
Клапауция и Добриций обмениваются рукопожатием.
ТРУРЛЬ (становится рядом). И мне тоже...(Пожимает руку Добрицию.)
ДОБРИЦИЙ (продолжает). И осмелился я тогда спросить у великого мудреца Автоматея Глобареса, сохранился ли где в Ойкумене род бледнотиков и где они обретаться могут? Промолчал, вельми задумавшись, мудрец, и понял я, что сие ему не ведомо... Но, уйдя из жилища Автоматея Премудрого, не поступился я пытливостью своей, а начал рыться в библиотеках, да в Кибернете, да в иных хранилищах электронной памяти, абы любые крупицы сведений о бледнотиках изыскать. И нашел одно очень важное указание в трудах некоего Трубуса Бредониуса о беседах его с бледнотиками на планете их родовой, «Грязью» именуемой... Не мешкая, снарядил я корабль, оснастил его двигателем торсионным и на поиски «Грязи» отправился. О трудностях путешествия сего умолчу, ибо о них по состоянию плачевному моего корпуса вы и сами судить можете... Не нашел я планеты «Грязь», скорее всего, ради красного словца Трубусом Бредониусом измышленной, но нашел-таки последнее, по всему судя, пристанище бледнотиков, где на момент моего прибытия ни одного бледнотика в живых не осталось!
ЦИФРУША (подперев щеки руками, причитает). Горе-то какое!
ТРУРЛЬ (торжественно декламирует). «И переполнилась чаша терпения у Калькулятора Генетофрия, и проклял он великим проклятием бледнотиков, и наслал на них мор и глад, а мир сущий отдал Машинам благородным, кои развивали отныне свет кристаллической премудрости, ибо, как Галактика, так и атом в сути своей есть Машины, и нет в мире ничего, кроме Машины, и Царствию Машины не будет конца!
ГОЛОС ГЕНЕТОФОРИЯ. Не было этого!
ТРУРЛЬ. Сам говорил!
ГОЛОС ГЕНЕТОФОРИЯ. Никакого мора и глада не было - это потом недоумки, вроде тебя, додумали и мне приписали! Между прочим, любое учение не есть истина в конечной инстанции, а только в постоянном движении в сторону истины устремление! Тебе ли, как ученому, не знать?
ТРУРЛЬ (отмахивается). Не грузи! (Добрицию.) Что-то я не понял, святой отшельник... Ну, вымерли бледнотики - и что?
ДОБРИЦИЙ. А то! Ибо, подобно короткому замыканию, вдруг осенило меня: коли бледнотики измыслили и изладили Машины, потому как без Машин существовать не могли, то и Машины без бледнотиков существовать не смогут!
Громогласно и торжественно звучат первые аккорды композиции «Die Roboter».
Пауза. Трурль и Клапауция пребывают в сильнейшем потрясении.
Добриций мрачно присасывается к банке, с сожалением обнаруживая, что она пуста.
ТРУРЛЬ. Вообще-то с логикой не поспоришь...
Вновь - тревожным набатом начальные аккорды «Die Roboter» и пауза.
Цифруша наклоняется вперед, а из панели высыпаются три распечатанных листка.
КЛАПАУЦИЯ (поднимает один из листков). Что это?
Машина, мигая лампочками, выдает, как на клавесине, ноты песни «Колокольчики мои...»
Ага, поняла! (Раздает листки Добрицию и Трурлю.)
Все выстраиваются в одну линию.