А потому пусть профессор смотрит и видит все, думал Гайдли, сам уже не глядящий на экран. Пусть смотрит и видит — тогда мы еще сумеем его спасти. Я, я буду спасать его. Я это умею — спасать людей. Пусть я гораздо хуже, чем Энасси, справляюсь с энтарами, но спасать людей я пока что умею. Умею, умею, умею, все повторял и повторял он, не замечая, что говорит эти слова вслух. Но Диллет, конечно, ничего не слышал, да и трудно было что-то услышать: все звуки давно уже перекрывал нечеловеческий вопль из операционной — уже непрерывный, уже привычный.
И тут, совершенно неожиданно, стало тихо. Так тихо, что Гайдли услышал даже, как колотится его собственное сердце. Так тихо, что даже уши заложило от этой тишины.
— Она что, уже умерла? — услышал он шепот профессора.
— Нет, — почему-то тоже шепотом ответил Гайдли, — следите внимательно, — и весь сжался, впившись руками в подлокотники. Он знал, что сейчас случится — видел не раз. И в записи, и в натуре. И внутренне дрожал от ужаса. Так каково же будет пережить это профессору?
И они увидели.
Покрасневшая, вздувшаяся кожа, покрывавшая ставшее бесформенным, бугристым тело, еще полчаса назад бывшее женщиной, начала клочьями отслаиваться от лежащей под ней ткани. Так, будто внутри что-то раздувалось и сбрасывало с себя остатки человеческой оболочки. Да так оно и было, но прошло, наверное, не меньше десяти минут, прежде чем процесс завершился, и из человеческой оболочки вылезло нечто черно-зеленое, похожее на гигантскую куколку неведомой бабочки — и застыло в полной неподвижности.
— Что… что это такое, — спросил профессор, не в силах оторвать взгляда от лежащего на операционном столе объекта.
— Гьенд. Одна из стадий развития энтара, — Гайдли с трудом сглотнул. Его тошнило.
— Гьенд… Боже мой, выходит, вы все знали? Знали заранее? Но за что, за что?..
— Так было нужно, профессор. У нас не было другого выхода. Вы должны понять — мы думали только о вашем спасении. Ваша жена… Тут мы были бессильны.
— Вы думали о моем спасении? О моем спасении?! Боже мой, да как вы могли подумать, что я смогу жить после этого? Как?! Вы убийцы! Вот что я вам скажу: вы убийцы. Вы убили мою жену, так убейте же теперь и меня! Убейте меня, я не хочу жить больше!
И профессор Диллет кинулся к двери. Но не добежал — вдруг, как бы запнувшись о невидимую преграду, он переломился пополам и рухнул на пол.
— Это пройдет, это пройдет, профессор, — говорил Гайдли, пытаясь привести его в чувство. — Это пройдет, я вылечу вас, я умею это делать. Я, наверное, не так уж много умею, но вылечить вас я обещаю.
Голова профессора лежала у него на коленях, и Гайдли, положив ладони на виски Диллета, изо всех сил пытался сосредоточиться, чтобы нащупать контакт. Проклятье! — думал он, стараясь собраться и унять нервную дрожь. — Проклятье! Неужели же я не гожусь и на это? Что же я тогда делаю здесь, кому я здесь нужен, если не способен помочь даже в таком элементарном деле?!
И вдруг глаза его как бы заволокло черным дымом, и он невольно отдернул свои руки — так, что голова Диллета подскочила и едва не свалились на пол. Еще не веря, Гайдли дрожащими пальцами оттянул профессору веко и заглянул в глаз.
Он не помнил, как вскочил и очутился в коридоре. Память сохранила лишь глухой стук за спиной, когда голова профессора ударилась об пол. Шатаясь, поминутно хватаясь за стены, Гайдли двинулся — куда? — он и сам бы не смог ответить. Через полсотни шагов его вырвало — прямо на пол. Хорошо, что удалось упереться лбом в стену — иначе он непременно упал бы. Так и застал его Энасси — стоящим у стены, и тупо наблюдающим, как самоочищается петролитовый пол под ногами. Гайдли даже не услышал его громких, уверенных шагов.
— Что, что случилось? — не сразу расслышал он вопрос. — Где профессор?
— Профессор? — Гайдли не сразу понял вопрос. — О-он, он там, в просмотровом зале. Т-т-т-только эт-то не профессор, — слова с трудом вырывались из горла, и, словно боясь, что Энасси ничего не поймет, Гайдли дрожащей рукой показал в сторону двери.
— Очнись! — Энасси мгновенно все понял. Так, будто ожидал услышать именно такие слова. И эта его готовность к такому жуткому обороту событий почему-то сразу привела Гайдли в чувство.
— Пр-рроклятые твари! — Энасси уже шагал к просмотровому залу, когда Гайдли нагнал его. — Надо предупредить все службы. Иди!