— Вы думаете, это все серьезно Мэг?
— Думаю, что да. С такими вещами не шутят.
— М-да, — озадаченно сказал он, потирая подбородок. — М-да. Вы-то, конечно, все уже просчитали.
— Еще утром.
— И не предприняли никаких действий?
— Я здесь посторонний. Вы же должны знать Устав Академии и Соглашение, по которому мы действуем. Я все равно не могу владеть здесь собственностью. Это все ваши проблемы.
— Не обижайтесь, Мэг, я совсем не это имел в виду. Но почему же вы сразу не вызвали меня?
— Я думаю, нет смысла спешить.
— М-да, — мэр снова задумался, потом стал медленно перелистывать сообщение, пробегая глазами заголовки и просматривая таблицы. — Как вы думаете, что все это может означать для нас?
— Я думаю, что лично вы, например, станете очень богатым человеком. И многие другие на Сэлхе тоже. В конечном счете, от этого выиграют все жители.
— Вы думаете? — как-то отрешенно спросил он, потом машинально, погруженный в свои мысли, повторил: — Вы думаете?
Я не стал ничего отвечать — видел, что он не ждет моего ответа. Спрашивает просто так, машинально. Я сидел и просто молча смотрел на него. Не то чтобы меня удивила его реакция — нет, чему тут удивляться, Сэлх есть Сэлх, и жители Сэлха — это жители Сэлха со своей реакцией на все происходящее. Но все же я не ожидал увидеть, что он так вот помрачнеет. Я бы на его месте…
Хотя, честно говоря, я не ставил себя на его место. Вдруг, вот только сейчас я понял, что всегда ставил себя выше и в стороне от событий, которые предвидел и планировал. Это ошибка, и за эту ошибку можно дорого поплатиться.
— М-да, — еще раз промычал себе под нос мэр и посмотрел на меня каким-то растерянным взглядом. — Как-то все это слишком уж неожиданно получается.
— А вас что, все это не радует? — спросил я, кивая на листки с сообщением.
— Да как сказать, как сказать… — он вздохнул. — С одной стороны, конечно, должно бы радовать. Я знаю людей, которые обрадуются, о-ох как обрадуются всему этому. Но другие… Вот я все понять пытаюсь, что же все это для нас-то означать будет? Мы же на этом вот самом месте всю жизнь прожили, предки наши здесь жили, дети наши здесь выросли. Всякое, конечно, бывало. Вон три года назад у нас тут даже убийство случилось. Но в целом ведь как хорошо жили-то. Спокойно трудились, нужды не знали уж сколько поколений, бедствия нас стороной обходили. Ничего нам здесь не давалось даром, все своими руками да головой добыли, все на себе испытали. И неурожаи ведь были. При мне уже двадцать лет назад такой кредит пришлось взять, что насилу расплатились. И аварии случались. А в начале, пока на острове еще этих местных тварей полно было… Но люди жили, и жили все лучше, и нам столько добра оставили, что можно было бы весь век свой прожить, не работая, и нужды не знать — с лихвой бы хватило. Так зачем же, спрашивается, нам здесь что-то еще нужно? Зачем?
— Ну ваше нынешнее благосостояние весьма относительно. Всякое ведь может случиться. Одни ураганы здешние чего стоят, хоть вы к ним и приспособились вроде. А с этим вот, — я кивнул на сообщение, — все вы будете как за железной стеной. Это — гарантия от любых бедствий. От любых, мэр. Это — капитал, который позволит вам жить где угодно и так, как вам угодно.
Мэр посмотрел на меня как на неразумного ребенка.
— Да поймите же вы, Мэг, что я — лично я — хочу жить не где угодно, а именно здесь, на Сэлхе. И не как угодно, а именно так, как я сейчас живу. И не от того, что не знаю никакой иной жизни — вам наверняка ведь известно, что в молодости я служил в десанте. Понесла нелегкая, приключений захотелось. Такого успел насмотреться… Есть, есть многое, в чем Метрополия нас здорово превосходит — но мне этого не надо. И другим жителям Сэлха, большинству из них, не надо тоже. Только они сами, боюсь, этого не понимают еще. А когда поймут, будет поздно. А то, что здесь вот изложено, — мэр потряс листками сообщения, — означает не больше и не меньше, как конец Сэлха, окончательный конец мира, в котором я хочу жить, мира, который я люблю.
— Ну уж и конец. Сэлх велик.
— Не так уж и велик, если разобраться. И к тому же, раз уж начнется здесь авангардное освоение, на реенгрите оно не закончится. Нет, никак не закончится. Здесь будут искать — и наверняка найдут, я вас уверяю — что-то еще, достойное новых капиталовложений. И значит тот Сэлх, который я люблю, который и вам теперь, быть может, не совсем чужд — этот Сэлх стремительно превратится в еще один уродливый авангардный мир. Из него выкачают все, что только можно, и оставят догнивать на обочине — я повидал такие миры, да и вы наверняка их знаете.