И это было так! Генерал Мендоса, наблюдавший с мостика флагманского крейсера за ходом боя, в ужасе от увиденного, не выдержав, закричал: «Я вас под суд отдам!!! Да, я вас сам расстреляю! Немедленно передайте командование крейсером своему помощнику!»
Командир конвойного крейсера, позволивший транспортнику повстанцев, такой дорогой ценой - ценой собственной жизни, уничтожить транспорт с вражескими солдатами, не ответив ни слова генералу, словно соглашаясь, кивнул головой и, достав пистолет, выпустил заряд себе в голову.
Дур-рр-ак! - резюмировал поступок командира генерал. Мог бы ещё послужить рядовым солдатом.
А события продолжали развиваться.
Командир второго конвойного крейсера - немолодой чавинец, с лицом, покрытым шрамами, и обожженным с одной стороны, принял верное решение. Он, участник многих битв за владычество в космосе, оставшийся сам живым и сохранивший корабль во многих битвах с пиратами и контрабандистами, был опытным, и хитрым волком. Он мгновенно развернул свой крейсер, и направил пушки на появившийся вслед за транспортниками военный корабль без опознавательных знаков. И..., не спеша, двинулся ему навстречу.
В эфир с боевого крейсера армады полетела радиограмма - «Предлагаю сдаться без боя! Гарантирую жизнь командиру и экипажу!»
После недолгого молчания, в динамиках крейсера раздался весёлый, молодой, почти мальчишеский голос - «Спасибо, командир, за предложение. Мы так долго жили в ожидании этого счастливого момента, что даже не знаем, как же вас отблагодарить за сделанное нам предложение»
Командир посмотрел на стоявших рядом офицеров, и увидел в их глазах тот же недоумённый вопрос - «Он что, ненормальный? И это пилот повстанцев?»
А из динамиков продолжала доноситься какая-то несуразица - «Мы так рады вновь услышать голос дорогого нам генерала, что радости нашей нет предела и, если бы он показал нам своё благородное лицо, то мы бы ещё больше обрадовались»
Совсем сбитый с толку, старый воин решил внести некоторую ясность - «Среди нас нет генерала, он на другом, флагманском крейсере».
- Ах, какая жалость, какая жалость, - опять заговорили динамики. А мы так надеялись, так надеялись на встречу с ним.
Корабли всё сближались и сближались. Их разделяло всего две-три мили. Пушки молчали.
Командиру лёгкого крейсера впервые в жизни встретился то ли противник, то ли сумасшедший, и он попытался в сумбурных словах, доносящихся из космоса, найти хоть крупицу здравого смысла, но голос всё бубнил и бубнил, не давая сосредоточиться.
Наконец старый воин не выдержал и, чтобы остановить затягивающее его словно в омут, словоизвержение, гаркнул:
- Так вы сдаётесь, или нет, Око-Пака?!
- Ага, щас!
И в то же мгновение неизвестный корабль с пилотом-болтуном поднырнул под корпус крейсера. Запоздалый выстрел орудий крейсера прошил пустое пространство.
А этот болтун и нахал оказался у него под брюхом.
Но не напрасно боевой, умудрённый опытом боёв командир, прожил долгую ратную жизнь. Его крейсер, ни на мгновение не задержавшись после выстрела, свечой взмыл вверх, и световые лучи орудий неизвестного корабля с пилотом болтуном, не причинив вреда, скользнули вдоль его корпуса.
Хитрец, прошептал командир, провожая взглядом, повстанческий лёгкий крейсер, и опытен ты не по возрасту. С таким воином не зазорно и сразиться.
- Ну, давай, нападай! - стал он мысленно поторапливать противника. Ты молод и горяч, а я стар и опытен - посмотрим кто кого...
А тот, не сумев обмануть командира крейсера, увеличил скорость до максимума, и помчался за ним вдогонку.
Давай, давай, - шептал своему противнику старый воин, я даже чуточку сбавлю скорость, чтобы ты быстрее догнал меня и, чтобы окончательно запутать тебя, направлюсь вниз.
Хосе, разогнавши корабль до максимальной скорости, не ожидал такого манёвра от крейсера, и его корабль с рёвом проскочил мимо, а крейсер, чуть накренившись, казалось, это лыжник скользит со снежной горы, помчался вниз.
- Вот тебе, мальчик, первый урок управления кораблём, - громко, так чтобы слышал противник, произнёс старый, поседевший в боях, волк.
- Ничего, старый лис, я тебя ещё поджарю в твоей железной норе! - раздался в ответ весёлый, и донельзя нахальный голос.
Посмотрим, посмотрим - прошептал хитрый лис. У тебя нет кормовых пушек, а у меня их две. Они установлены по моему заказу и секретно, так что..., и он, чтобы подзадорить противника, крикнул: «Давай, догоняй!»
На повстанческом корабле, действительно, не было кормовых орудий, и его пилот даже не догадывался, что иногда их, по особому заказу, устанавливают на кораблях.
Его гибель, несомненно, была предрешена, и только каприз судьбы мог избавить его от неё. Но, по-видимому, ей надоело опекунство над молодым, постоянно дёргающим судьбу за усы, пилотом, и она решительно отказалась от него.