Но, зачем здесь скафандры? Ведь до океана на Востоке... никак не меньше двух тысяч миль, а на Западе - нужно перейти через наши труднопроходимые горы, а потом ещё, как говорил мой дед, миль триста-четыреста до побережья другого моря. Странно!
Выйдя из комнаты со скафандрами, Мигель прошёл по кольцевой площадке вдоль стены и открыл следующую дверь. В ней, на полках, лежали какие-то блестящие инструменты. Среди них он увидел и знакомые ему с детства - несколько молотков, топоров и пил. Что ж, это очень полезный в жизни инструмент, и стоит он очень дорого, восхитился находке он!
Так значит это хранилище инструментов для хозяйства, решил он. Прихватив с собой топор и пилу, он насмелился подняться на следующую площадку.
Открывая по очереди одну за другой двери, и заглядывая в помещения, он поднялся до последней, четвёртой площадки.
В тех помещениях, что расположились на предыдущих площадках, он нашёл только какое-то переплетение труб и змеевиков. А два помещения были заполнены, неизвестного назначения, приборами. Они тихо позвякивали, перемигивались разноцветными огоньками, издавали какой-то писк и нежно, как кошки, мурлыкали.
Иногда Мигелю слышалось, или это ему показалось, что они шёпотом переговариваются между собой, но что они говорят, он так и не смог понять.
В этих комнатах он провёл много времени: рассматривал приборы и слушал, как они перешёптываются между собой. Он хотел прикоснуться к ним руками, пощупать, нажать какую-нибудь понравившуюся ему кнопку, но так и не сделал этого, не хватило смелости.
Помещения на четвёртой площадке ему особенно понравились. Это были, так он решил, помещения, специально приспособленные для сна и отдыха. Открыв дверь в первое же помещение на четвёртом ярусе он, при неярком, льющемся с потолка свете, стал рассматривать его содержимое.
По бокам длинных стен были расположены два, приподнятых над полом фута на полтора, лежака, застеленные красивыми цветастыми накидками. А в изголовье каждого, стояла тумбочка с множеством кнопок и каких то, совершенно непонятно для чего предназначенных, светящихся голубоватым светом, круглых и прямоугольных окошек. Перед лежаками, почти у самой входной двери, с обеих сторон он увидел ещё две двустворчатые двери. Осторожно открыв их, он заглянул внутрь.
Это были шкафы, не так грубо сделанные, как у его родителей, а гладкие, с тщательно отполированной, матовой поверхностью. На металлических крючках висела разнообразная одежда, вплоть до плащей. На полке, расположенной на уровне головы, лежали разнообразные головные уборы.
А прямо напротив входной двери, чуть ближе к торцевой стене, стоял небольшой круглый стол на толстой, фута два толщиной, ножкой, и двумя, тоже круглыми седушками.
Стены и седушки были обтянуты цветной, хорошо выделанной, кожей.
Ошеломлённый таким богатством, Мигель минут пять стоял, не двигаясь, рассматривая и любуясь увиденным, и мечтал - как было бы хорошо жить здесь с Марией, а не в пещере.
Налюбовавшись красотой и убранством жилых помещений, он решил продолжить осмотр этой, такой огромной, и такой чудесной хижины.
Оставалось не исследованным на этом, четвёртом ярусе, последнее, пятое помещение.
Дверь открылась, также как и предыдущие, от прикосновения его ладони к выемке в стене и чуть слышного шума.
Впереди было темно, но как только Мигель переступил через черту, отделяющую наружную площадку от помещения, оно тут же осветилось мягким голубоватым светом, и голос, слышанный им раньше, внизу, но теперь более строго, произнёс:
- Турикук на мостике! Всем встать для положенного по ритуалу приветствия!
Мигель, в этот раз не так сильно испугавшийся голоса, осмотрелся вокруг, надеясь увидеть и говорившего, и какого-то Турикука, и находящихся в помещении людей, но кроме расположенных полукругом у большого, наклонного стола десятка мягких сидений, ничего не увидел. Подойдя к столу ближе, он ахнул от изумления!
На столе, сияя разноцветными огоньками, была расположена какая-то звёздная карта. Он это сразу понял, как только увидел её на столе. Между огоньками-звёздами, словно связывая их воедино, пролегали мерцающие различными цветами, тоненькие линии.
Мигель смотрел на неё и не мог понять, какой участок неба здесь нанесён? Он помнил расположение и название почти всех звёзд на своём небе, его этому настойчиво учил дед, приговаривая: «Запоминай, крепко запоминай. Тебе это пригодится в жизни». На что Мигель, посмеиваясь над причудами деда, отвечал: «Ага, чтобы коз и Лам гонять на пастбище!». Дед сердился, но продолжал настойчиво вдалбливать ему в голову различные знания.
Но вот эти звёзды, ему не были знакомы! Особенно ярко блистали голубая и зелёная звёзды, соединённые между собой красной мерцающей линией.