Роботы специально выращивают эти раковины в огромных, опущенных в воду... сетях. Когда приходит срок, они их вытаскивают из воды, и... рассыпают по песку оставляя гнить, чтобы потом было легче достать жемчужины, а не мучиться, как ты.
Теперь понял?
- Не совсем..., не совсем, но общий смысл уловил. Только вот..., ты сказал - роботы появятся здесь не раньше чем через полгода, а кто же всё это время кормит раковины?
Король пошмыгал носом.
- Да какое тебе дело кто их кормит! Главное, что они есть, и с них выковыривают жемчуг.
Он не знает - понял Мигель, и не стал больше расспрашивать.
* * *
Шли ускоренным шагом, пока солнце не опустилось за горизонт. Они прошли, по прикидке Мигеля, миль двадцать-двадцать пять. Уже в полной темноте сделали привал. Боясь обнаружить себя роботам, костёр не стали разжигать.
На вопрос Хосе - сколько им ещё телепаться? Король, недоумённо подняв брови, воззрился на него, помолчал и, решив, что вероятно правильно понял смысл вопроса, ответил: «Осталось идти день, максимум полтора.... Скоро на краю горизонта появятся дымящие трубы их хижин. Нужно быть очень осторожными. Роботы без души и сердца. У них даже печёнки нет, поэтому они хладнокровно убивают всех..., всех, появившихся со стороны».
Этой ночью им не повезло с ночёвкой. Ночью пришла гроза. Она началась мелким моросящим дождиком, затем, в небе загремело: вначале это было похоже на недовольное ворчание собаки, а потом, всё усиливаясь и усиливаясь раскатилось громыханием по всему небу. Стало так темно, что на расстоянии вытянутой руки ничего нельзя было рассмотреть. Затем, небо начали, словно бичи пастухов, полосовать разноцветные молнии. Лишь при их ярких вспышках путники могли рассмотреть местность вокруг.
Потом, как-то сразу, в таинственной поступи приближающейся грозы внезапно наступила небольшая пауза. Ветер стих. В ожидании взрыва стихии всё живое ,насторожившись, притихло.
Так продолжалось минут пятнадцать или двадцать. Во всяком случае, не более получаса, и... вот всё вокруг взревело, словно это было стадо разъярённых бизонов, и с неба полило.
Дождь лился сплошным потоком, затруднял дыхание и, если бы Мигель и Хосе не накрылись пончо, то они могли бы задохнуться в сплошном водном потоке.
Такого мощного ливня Мигель за всю свою жизнь ни разу не видел. Это было что-то неописуемое!
Медленно текли ночные часы. Поливаемые сверху дождём, в промокшей насквозь одежде, они с Хосе, несмотря на тёплую погоду совершенно продрогли. Хосе аж трясся от холода и выбивал зубами настоящую барабанную дробь почище бубна шамана.
Хуже всего пришлось, не имеющим никакого укрытия, неандам.
Наконец, к утру, дождь, как резко начался, так и резко прекратился. Слабый свет разлился на Востоке. В серых сумерках рассвета стали видны силуэты неандов сгрудившихся вплотную друг к другу. Их зелёная шерсть насквозь промокла и свисала мокрыми жгутами.
Подойдя к промокшей группе неандов, Мигель услышал ворчание короля - «Пока не просохну, с места не сдвинусь. Как можно здесь, в этой песчаной пустыне, где нет ни одного деревца, жить неанду, если даже укрыться от дождя негде. Неет, только Сельва может дать нам приют и отдохновение. Это мой первый и последний выход из Сельвы. Больше никогда, слышишь Чел, больше никогда моя нога не ступит за границу моей Зелёной Родины...»
Мигель решил дальше не слушать жалобы и, достав из сумки сушёные бататы, отдал половину Хосе, при этом специально, чтобы услышал король, но, как-бы продолжая разговор с Хосе, жевал батат и говорил:
- Мы сейчас с тобой пойдём. На ходу одежда быстрее просохнет, да и согреемся, а король со своей охраной пусть здесь остаётся. Глядишь, до обеда просохнут, или может ближе к вечеру. Ты как, думаешь? - и лукаво подмигнул.
Хосе, поняв замысел Мигеля, принял ленивую позу, и равнодушным тоном ответил:
- Конечно, Турикук. Пусть неанды отдохнут, всё-таки устали за дорогу, заодно подсушат свою шерсть, куда им собственно торопиться?
И мгновенно последовала реакция короля.
- Кто это устал в дороге? - закричал он. Я и мои неанды устали? Шерсть они, видите ли, подсушат! Да я, да мы - и король, вконец разволновавшись, закричал на свою охрану: «Вставайте бездельники! Чего сгрудились, как мокрые обезьяны! Подумаешь, дождиком их намочило! И под конец своей бурной речи, скомандовал: «Быстро завтракать и вперёд!»
Мигель и Хосе слушали короля и молчали, словно не они только что делились мнениями, но при этом заговорщицки улыбались.