Ниже, чуть левее, поднимался Хосе.
Если я сорвусь, мелькнула мысль в голове Мигеля, то я свалюсь на Хосе, и мы вместе полетим вниз, на камни.
Подняв взгляд выше, он поискал, за что бы ухватиться, и заметил справа от себя выступавший из стены дюймов на пять, большой кусок базальта. Если я смогу дотянуться до него, то появится возможность освободить путь для Хосе. И он, стоя на правой ноге и держась только левой рукой, потянулся к выступу...
Правая нога уже начала мелко дрожать от напряжения, а он всё никак не мог дотянуться до желанной цели. Ааа, была-не была, подумал он и, отпустив левой рукой выступ, за который так крепко держался, резко, из последних сил, оттолкнулся правой ногой, и быстро ухватился за прочный выступ.
Правая рука накрепко, так, что даже побелели пальцы, держалась за выступ скалы, и он смог ухватиться за него и левой рукой. Держась обеими руками за него, он, вися на выступе, с промелькнувшей в голове за долю мгновения мыслью: «Теперь осталось найти только опору для ног», начал осторожно, одной ногой искать для неё опору....
Слава, Инти! Получилось! Я не сорвался вниз и не разбился вдребезги! - И Мигель судорожно перевёл дыхание.
Когда он преодолел стену и лёг в изнеможении на тёплые камни, он не мог вспомнить, и почти не помнил, как же он поднимался по каменной стене. До момента, когда у него нога потеряла опору, он всё помнил, а потом..., потом он действовал в каком-то забытьи: механически искал опоры, хватался за них руками, переставляя ноги и.... Он вообще, забыл сам дальнейший процесс подъёма.
Хосе первый заметил, что у Мигеля после этого подъёма поседели виски. Но он ничего ему не сказал, чтобы не расстраивать.
Отдыхали долго, часа два. Даже успели перекусить. И вновь, не полностью восстановив силы, начали движение.
К концу дня появились первые признаки оседлого жилья - высокие трубы, из которых поднимался густой дым, а затем, через некоторое время, на фоне невысоких гор, появилось множество высоких строений.
* * *
Ну, вот и пришли, отдуваясь, произнёс король. Любуйтесь! Но только осторожнее, сильно не высовывайтесь. Среди моего народа ходят слухи, что у них есть какие-то штуковины, которые помогают смотреть далеко-далеко, на много миль. Посмотришь в эту штуковину и, пожалуйста, всё как на ладони видно.
Ты когда-нибудь видел или слышал о ней, Ту-ри-кук! - произнёс он по слогам последнее слово, и повернул голову к Мигелю. Кстати, всё забываю тебя спросить, почему этот малыш называет тебя так? Это имя или может ещё что?
Мигель немного помолчал, решая, как бы это попроще объяснить королю. Значение многих слов для короля было пока непонятно, да и сам Мигель тоже не всегда понимал, о чём говорит ему король, но... попытаюсь, решил он.
- Как бы тебе объяснить Сидхи-Дру. Ну, вот, к примеру - ты король, так?
- Так.
- Тебя кто королём сделал?
- Народ!
- А, если бы народ не согласился тебя признать королём, что тогда? Может народ выбрать другого короля?
- Вообще-то, нет! - нисколько не задержавшись, с ответом сказал король, и удивлённо посмотрел на Мигеля. Я наследный король! У моего народа старший сын является, как это, по-вашему..., ну..., он... продолжатель рода..., он наследник своего отца. А если твой отец король, то старший сын короля, вначале принц, а затем, понятное дело - король. Ты понял?
- Понял.... Как не понять..., - немного подумав, ответил Мигель. А я, понимаешь - Турикук! По нашему чавинскому государственному реестру - чиновник, представитель Сапа-Инки, верховного правителя, то есть, если..., по-вашему, то я представитель короля с Голубой Планеты. Так меня называют на корабле, а на самом деле я..., собственно.... Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Если хочешь, зови меня просто - Мигель. Это моё настоящее имя.
- Нет уж! Мне больше нравится - Турикук! И запомнить легче, ии-и... всё-таки приятно сознавать, хотя ты и Чел, но я выше тебя по дворцовому статусу!
Значит, ты..., по приказу твоего короля прилетел с другой планеты на корабле, чтобы помочь нам освободиться от рабства.... У тебя, Турикук, справедливый король, и... он знает обо мне и моём народе, да? Нет, что ни говори, а у вас хороший король, такой же хороший, как я!
Как-то странно подвёл итог объяснений Сидхи-Дру, и гордо выпятил грудь.
Мигель не стал углубляться в этот, показавшийся ему очень даже спорным, вывод короля.
Немного поразмышляв, он решил, по возможности, конечно, разъяснить королю насчёт штуковин, которые далеко видят.
- Штуковина, о которой ты только что говорил, Сидхи-Дру, называется... подзорная труба, а если две трубы вместе, то это - бинокль.