- Так вот, я и говорю, - перебил его король, не обратив внимания на разъяснения Мигеля, - нужно быть очень и очень осторожными!
- Я понял тебя Сидхи-Дру. Даа, нам бы сейчас бинокль не помешал! Но ничего, завтра будем целый день рассматривать и прикидывать - авось что-нибудь да высмотрим!
* * *
Ближе к ночи, все хижины и территория, на которой они стояли, засверкали тысячью белых ярких огней, и стало светло как днём. Казалось, вся большая деревня окунулась в молочно-белое холодное пламя. Даже сюда, до их укрытия оно доставало.
Значит, с одной стороны - двигаться ночью, по более-менее освещённой местности будет легче, но, с другой стороны - нас будет хорошо видно и....
Мигель задумался. Какой вариант предпочтительнее? Днём или ночью? Всё-таки - днём или ночью?
Решив, что сейчас без хорошего наблюдения он на этот вопрос не сможет ответить, Мигель закутался в пончо и закрыл глаза.
Проснулся он очень рано. Рядом и вокруг него раздавалось носовое посвистывание и похрапывание.
Только дозорный, услышав посторонний шум, повернул в его сторону голову. Поняв, что шум издаёт проснувшийся и потягивающийся после сна чужой господин, равнодушно отвернулся, и вновь стал вглядываться и вслушиваться в окружающее пространство.
Там, где находились роботы и работали неанды, всё ещё было включено освещение, и оттуда, как и вчера, доносился непрерывный шум, перемежаемый гудками и стуком железа о железо, как-будто там происходил бой на мачете. А затем, после всех этих стуков и шумов раздавалось - уф-ф-ху, уф-ф-ху и, опять - уф-ф-ху, уф-ф-ху.
В эту, непонятную для Мигеля, какофонию звуков, неожиданно вплетался громкий визг. Он начинался с низкой ноты, поднимался выше и выше и, опадая, резко обрывался. А над всем этим шумом и визгом, затягивая весь видимый горизонт, клубился чёрный дым.
Мигель от увиденной картины вначале остолбенел и испугался. Прошептав несколько раз Спаси нас Инти, спаси нас Инти! - он немного успокоился. Господи, как могут жить люди в такой обстановке? - спросил он неизвестно у кого. Я бы и дня не выдержал, сбежал бы в Сельву от такой жизни!
Один за другим начали просыпаться неанды. Последним, с наслаждением потягиваясь и широко зевая, так что стали видны все зубы и нёбо, поднялся король.
Посовещавшись, решили подобраться поближе, хотя бы на полмили. С места, где они сейчас располагались, трудно было сориентироваться во внутреннем расположении деревни. А необходимость в этом диктовалась прямо сейчас, чтобы впоследствии не затеряться среди улиц, переулков и проходов..
Накинув травяные накидки, где согнувшись, а где и ползком, всей группой, во главе с королём направились в сторону всё ещё ярко освещённой «обители скорби», как назвал деревню король. Перебегая от очередного укрытия к приглянувшейся, словно специально для них приготовленной, впадине, Мигель услышал отрывистую команду короля - «Не двигаться!»
Все сразу застыли на месте.
Осторожно обведя взглядом местность, Мигель ничего подозрительного не заметил и, поэтому, направив взгляд на то место, где до этого момента находился король, мысленно спросил:
- Сидхи-Дру, тебя что-то насторожило?
- Да! Пусть я на целый год меньше проживу на свете, но у меня такое чувство, что за нами наблюдают!
- Не может этого быть! Я ничего «подозрительного» до сих пор не обнаружил.
- Поверь мне на слово, Турикук, я носом чую - каждое наше движение вот уже в течение некоторого времени сопровождает чужой взгляд.
- Что будем делать?
- Пока не двигайся! Сейчас проверим!
Возле, напряжённо всматривающегося в каждую выпуклость и ямку на земле, Мигеля, что-то чуть прошуршало, и травяных кочек стало на одну меньше.
Когда не знаешь, откуда тебе может грозить опасность и, какая, время замедляет свой бег, и ты всеми силами стараешься ускорить его. Весь напрягшись, ты повторяешь - «Давай уж! Чего ждёшь!» Для тебя неизвестность - хуже смерти! А, когда эта опасность предстаёт перед тобой воочию, ты облегчённо вздыхаешь, и говоришь себе - и чего это я так испугался!
Точно такое же состояние было у Мигеля и, когда вновь прошуршав сухой травой, появился разведчик-неанд, он облегчённо вздохнул - вот и закончилось ожидание неизвестности!
Неанд возвратился не один - рядом с ним был грязный, со свалявшейся клочьями шерстью, измождённый, чужой неанд. Он затравленным взглядом окидывал присутствующих, а когда среди окруживших его, увидел Мигеля и Хосе то, прикрыв руками голову, упал на колени.
Мигель за двадцать дней, благодаря ежедневным тренировкам с королём, начавший через слово-два понимать мыслеречь неандов, услышал жалобные стенания приведённого неанда, и просьбу - не убивать его, пожалеть.