А свадьбы у них, как он помнит, хотя и были проще, чем эта, но в них чувствовалась душа народа.
Собирались вечером всей деревней, разводили несколько больших костров и устраивали пляски. А устав плясать пели песни, разыгрывали шуточные представления охоты. Молодёжь показывала свою удаль и сноровку перед старейшинами тольдерии и, особенно, перед девушками.
Мигель вдруг вспомнил, как он впервые выиграл соревнование по стрельбе из арбалета, и как первая красавица их деревни, Мария, в награду поцеловала его. А потом они сидели у костра, и сверху им подмигивали яркие звёзды....
Мигель так погрузился в прошлое, что не слышал, как к нему приблизился Марсьял Лаланду, дед Висенты.
- Скажите, Ваше Сиятельство, Вам не понравилась свадьба? Что-то уж очень грустно вы выглядите?
- Нет, нет! Отчего же! Очень даже хорошая свадьба. Просто вспомнилось кое-что из прошлого. Из времён молодости.
- Тогда, извините, не буду вам мешать, - и, повернувшись чтобы уйти, остановился. Простите за нескромный вопрос, обернулся он к Мигелю, вы, конечно, можете на него не отвечать, но... Хоселито категорически отказался давать какие-либо пояснения, и направил меня к вам, чтобы я у вас получил ответ.
- Спрашивайте, уважаемый. У нас нет секретов от родственников.
- Тогда позвольте у вас спросить, - и, несколько замялся, по-видимому, не решаясь поднять какую-то щекотливую тему.
Затем, словно решившись, или поборов какое-то внутреннее сопротивление в себе, продолжил - откуда у вас столько жемчуга? - и, вопросительно заглянул Мигелю в глаза.
- Не краденный ли он? - вы об этом хотели спросить.
- Ну, что вы, Ваше Сиятельство! Разве мог я об этом подумать, - смутился Марсьял Лаланду.
- Нуу, могли, не могли, а подтекст такой.
Лицо Марсьяла Лаланду покрылось красными пятнами. Я так и знал, что вы не ответите. Говорил я дочери, нельзя такие вопросы задавать, и, окончательно смутившись, замолчал.
- Отчего же, отвечу, - пожал плечами Мигель: жемчуг мы получили в благодарность за оказанные нами услуги, от очень хорошего человека, короля... одной планеты. Как она называется, я вам не скажу, ни к чему Вам знать это.
Я у него был советником и Пачака. Это он присвоил мне звание Атун-Апу, а Хосе... он подарил крейсер и присвоил ему звание Авкак пусарика, то есть капитана...
Может Вас ещё что-то интересует? Пожалуйста, я отвечу.
- Ооо! Ваше Сиятельство, простите старого дурака, идущего на поводу у женщины, но... понимаете, она - моя дочь..., а Висента..., моя любимая внучка.... Пожалуйста, простите.
- Ничего, всё в порядке, - и, чтобы успокоить совсем разволновавшегося старика, добавил, - будь я на вашем месте, я бы тоже побеспокоился о благополучии своей дочери и внучки.
Услышав такой ответ от Мигеля, старик немного успокоился и, погладив лысую голову, переспросил:
- Правда? Вы тоже так думаете? Ну, Слава Инти! - вы сняли камень с моей души.
И старый купец, качая головой, вероятно в такт своим мыслям, направился к дочери, беседующей с каким-то бородатым чиновником.
День сюрпризов на этом не закончился. В дверях залы показался офицер, семь месяцев назад оказавшийся первым представителем планеты Гамма-зет на их корабле. Он держал в руках папку.
Сопровождаемый десятками любопытных глаз, он, по его напряжённой походке и официальному виду лица видно было, чувствовал себя не очень уверенно и, даже вспотел.
Подойдя к Мигелю, офицер с поклоном подал ему конверт, запечатанный зелёной мастикой, и торжественно произнёс:
- Пожалуйста, Ваше Сиятельство, распишитесь вот здесь, - и подал журнал. Ваше Сиятельство, поздравляю Вас! Вас и капитана Хосе приглашают посетить Зелёную Планету, - и ещё раз поклонился.
- Спасибо, господин офицер.
К Мигелю подошла госпожа Манко. Глаза её горели любопытством. Не каждый день ей, да и остальным присутствующим на свадьбе, приходилось видеть конверты, запечатанные зелёной мастикой самого Сапа-Инки государства Чавин.
Видя, что родственница умирает от любопытства, он распечатал конверт, пробежал по тексту глазами: меня и Хосе приглашают на Зелёную планету в гости к Сапа-Инке.
Не успел Мигель произнести последнее слово, как по зале забурлила река разговоров: кто-то спрашивал, уточняя детали, кто-то, наоборот, разъяснял услышанное...
Таков уж специфический слух у чиновников, слух тренированный не одним годом сидения за канцелярским столом. Они слышали всё, даже тогда, когда, казалось бы, не могли ничего услышать.
Иногда они, по различным причинам, могли не расслышать, о чём идёт разговор.