Конечно, судя по радостным улыбкам, по надетым праздничным нарядам, они, кажется, по-настоящему рады видеть корабль.
Кстати, я раньше таких одежд не встречал ни у одного народа: синие, мерцающие юбки, поверх которых надеты красные, со светлыми полосами фартуки, и белые, с рукавами до локтей, блузы на женщинах.
А на мужчинах... совершенно белые штаны со штрипками, и белые же рубахи - выглядят, действительно, нарядно и празднично.
На головах женщин повязаны красные платки, а на головах мужчин красуются непонятные головные уборы.
Да, а на что же похожи их фигуры? - стараясь вспомнить, наморщил лоб Мигель. Ах, да - на разрезанную пополам пустую тыкву.
- Папа, - прервал его наблюдения голос сына, - а почему они подпрыгивают?
Мигель, до прервавшего его размышления вопроса сына, рассматривающий одежду встречающих, перевёл взгляд на ноги аборигенов.
- Твоя, правда, сынок. Я тоже обратил внимание, что они все, без исключения, одни слегка, другие повыше - подпрыгивают и, к тому же ещё, перемещаются с места на место. Молодец, сынок! - похвалил он Родригеса, и погладил по голове. Умница. Когда вырастешь, из тебя обязательно получится настоящий исследователь и астронавт.
- Не-а. Я хочу быть таким, как дядя Хосе.
- Ты им будешь, сынок, будешь. Дай только срок.
- А я тоже это видела, я тоже видела, но не успела сказать! - закричала Сэлма, пытаясь показать, что она такая же наблюдательная, как и её друг.
Чтобы никого не обидеть, Мигель похвалил и девочку. Затем, приобняв детей, добавил: «Вы у нас самые наблюдательные, и если бы не вы, мы могли бы этого не заметить».
Обернувшись к Хуаните, спросил: «Ведь, правда?»
- Конечно, правда! - подтвердили взрослые члены экипажа, и покивали головами в подтверждение своих слов.
Гордые и довольные похвалой Мигеля, дети, подталкивая друг друга локтями, вновь прильнули к иллюминаторам.
Повернувшись опять к экрану дисплея, Мигель более внимательно пригляделся к прыжкам встречавших астронавтов, людей.
- Хосе, Мария, Матео, вам не кажется странным - они прыгают, а пыли под ногами нет?
И они..., вдруг он ахнул! Приглядитесь-ка по внимательнее, они... не касаются ногами земли. Видите?
- Смотри-ка ты, и, правда. Они, что..., нет, такого же не может быть! - произнесла, приглядевшись к людям перед кораблём, Хуанита.
Мигель, разве в анализе почвы астероида ничего не сказано об отсутствии пыли на поверхности, чуть удивлённо спросила она?
- Вы слышали отчёт Сигмикса? - Мигель призадумался на мгновение, - нет, ничего такого я не уловил.... Пора, наверное, проявить вежливость, и выйти к аборигенам, а то, как-то нехорошо получается. Что вы думаете по этому поводу? - повернулся Мигель к друзьям.
- Выйдем все вместе? - поинтересовалась Мария.
- Нет. Пойду я, один.
- Почему один? Когда «представляются» другому народу, в группе обязательно должна быть женщина. Это смягчает напряжение первой встречи.
- Я сказал - пойду один!
- Я тоже пойду, Мигель!
Он удивлённо посмотрел на жену и, чтобы сгладить возникшую неловкость от её строптивости у других членов команды, кивнул соглашаясь. Затем, повернулся к Матео и Хосе:
- Вы побудете в корабле..., на всякий случай. Оружие держать наготове. Что-то они, те..., за бортом, очень уж жизнерадостные. Случайно не каннибалы?
В космосе никакой уверенности нет, что при встрече с гуманоидами не попадёшь к ним на «обед». - Будьте начеку, не зевайте!»
* * *
Надев парадные одежды, и набросив на плечи новые пончо, Мигель и Мария ступили на трап, опущенный с корабля.
Народ, встречающий прибывших астронавтов, ещё выше запрыгал и, наверное, или это показалось Мигелю, как-то неуловимо стал перемещаться поближе к астронавтам и менять цвет одежды.
Вероятно, эту метаморфозу заметила и Мария, потому что она вдруг замедлила шаг и прижалась к мужу.
Чем ближе астронавты приближались к встречавшим, тем более странные вещи происходили с местным народом. Казалось, он неуловимо менял цвет, форму, размер, но это было так малозаметно для глаз, что могло показаться каким-то оптическим обманом. И, что ещё более удивительно, они открывали рты, но никаких звуков не доносилось до астронавтов. Лишь какой-то общий слабый гул, или шум, или шёпот, слышали Мигель и Мария.
- Странный народ, - прошептала Мария, когда до толпы осталось пройти не более десяти ярдов. Мигель, я боюсь, давай вернёмся.
- Нельзя, - также тихо ответил он. Возможно, это такая форма жизни. Если мы повернёмся и уйдём, то неизвестно ещё, что хуже - приблизиться к ним, или уйти.
«Всеблагой и Лучезарный Инти. помоги нам! Если бы я знала» - прошептала Мария.
- Мигель, что это? Это же..., это же не люди.... Это..., - недоумение отразилось в шёпоте Марии.