В камеру важно вплыла шарообразная фигура.
Оглядев маленькими, к тому же ещё и прищуренными глазками "задержанных", высокое начальство ни к кому конкретно не обращаясь, презрительно кривя губы, поинтересовалось:
- Эти, что ли, инопланетяне?
И, чтобы совсем было понятно, о ком он спрашивает, ткнуло толстым, похожим на свежую сардельку пальцем, в сторону вставших при его появлении, астронавтов.
- Так, точно, господин министр! - подсунулся к нему старший полицейский, - это они и есть. Те, которых мои люди вчера задержали.
Министр пожевал губами и облизал их языком, казалось, он всё ещё продолжает смаковать кусок яблочного пирога, скушанного вместе с горячим молоком за поздним завтраком.
Затем, пошарив глазами по стоявшим перед ним инопланетянам, суровым голосом полуспросил, полуприказал:
- Кто старший? Выйти вперёд и следовать за мной! А, этих, - он кивнул головой в сторону остальных инопланетян, - запереть и стеречь!
Крутнувшись, словно колобок из кукурузной муки, он, не оглядываясь, вышел из камеры.
Мигель, обведя друзей успокаивающим взглядом, сказал:
- Не волнуйтесь, всё будет хорошо,- и ещё раз окинув взглядом, повторил: «Всё будет хорошо!»
После успокаивающих слов друзьям, Мигель, пригнувшись в дверях, вышел вслед за министром.
В кабинете, обставленном очень скромно: стол и несколько табуретов, не считая висевших на стене карты города и поясного портрета какого-то военного, украшенного множеством орденов, и с пышными усами и бакенбардами на лице, ничего не было.
Министр, смотря на Мигеля снизу вверх, вероятно чувствовал себя неловко и, чтобы не выглядеть столь смешным перед высокорослым арестованным, грубо приказал повторить рассказ, как они попали на землю. Он так и сказал - на Землю.
Мигель, переводя взгляд с карты на портрет, повторил рассказ, начиная с эпизода, случившегося с ними на Зелёной Планете.
Министр опять пожевал губами, и пристально, так умеют смотреть только руководители очень высокого ранга, посмотрел на Мигеля. Затем, ещё немного пожевав губами, произнёс:
- Допустим... я вам поверил. Вы можете показать, где вы приземлились?
- Конечно, - пожал плечами Мигель.
- Хорошо, пойдёмте.
В сопровождении двух полицейских они подъехали к тем самым дверям, через которые Мигель и его товарищи вошли в этот городок, спустившись по ледяной лестнице.
Неужели этот боров сможет подняться на несколько сотен футов вверх? - засомневался Мигель, вновь окинув взглядом тучную, шарообразную фигуру министра.
Но министр, оказывается, и не собирался прилагать столь неимоверных усилий. Он, пыхтя и тяжело отдуваясь, подошёл к лестнице, но не стал по ней подниматься, а отсчитав три шага в сторону, надавил на тёмное пятно, слабо выделявшееся на голубом фоне стены.
Стена раздвинулась, и Мигель увидел обыкновенную кабину лифта.
Здорово у них тут устроено! Если бы я не увидел собственными глазами его манипуляцию с кнопкой, мелькнула мысль в голове Мигеля, я бы ни за что не догадался, что здесь есть лифт.
Через пару минут лифт остановился, и они оказались на площадке, почти у самого выходного отверстия на поверхность.
Сопровождаемый министром и теми же полицейскими Мигель поднялся на десяток ступеней, и..., вот она - поверхность планеты.
А, на ней, невдалеке, почти совсем рядом, выделяясь на белом снегу, гордо возвышался их серебристый корабль!
Министр, словно ледяная статуя застыл без движения, лишь его губы продолжали шевелиться, как-бы дожёвывая "яблочный пирог".
Сопровождавшие их полицейские тоже застыли с открытыми ртами. истуканами,
Так, небольшой группкой они и простояли не менее десяти минут.
Мигель, без изъятой у него в полиции шубы, более легко, чем сопровождавшие его аборигены, одетый, почувствовал, как от холода его стал пробирать озноб.
Как бы не простудиться, с беспокойством подумал он, и начал похлопывать себя руками, чтобы согреться.
Наконец министр соизволил пошевелиться и, не сказав ни слова, стал, осторожно ставя ноги на ступени, спускаться к лифту.
Полицейские, подтолкнув Мигеля в спину, направились вслед за своим начальством.
* * *
Оказавшись снова в камере, Мигель рассказал о лифте, а вечером...
Вечером в камеру набилось столько полицейских, что некуда было ореху упасть.
Последним пришёл старший полицейский.
Усмотрев в этом столпотворении, какой беспорядок учинили его подчинённые на подведомственной ему территории, и, сообразив, что ему никак не войти в камеру, он, оставив только самых преданных ему, остальных разогнал пинками.