– Рассказывай, – приказал корабль.
Я поставил пустую кофейную чашечку на стол и сообщил:
– На самом деле я рассуждал достаточно просто. Преступник – профи. Он мыслит рационально. Каждый раз подключаться к твоему телу – лишний расход сил и времени, больше шансов засыпаться. Значит, подключение было одно. К твоему телу подсоединили некое устройство, передатчик, с помощью которого преступник дистанционно тобою управлял. Почему же ты его не заметил во время проверки? Устройство ввело в твой разум программу, благодаря которой ты его увидеть не мог в принципе. Даже находясь в этой комнате, оно оставалось для тебя невидимым, но только – для тебя. Понимаешь?
– Ты его видел.
– Конечно. Только преступник его поместил внутрь мягкой игрушки, и никаких подозрений эта штука не вызывала.
– Я понял. Думаю, скрываясь от меня, ты не сидел без дела?
– Даже устроил слежку за передвижениями многомеров. Ясное дело, от тебя эти сведения я получить не мог.
– Как сумел это организовать?
– Нашел себе платных помощников, – ответил я. – Они славно поработали.
– Это кто?
Я улыбнулся.
– Не имеет значения. Много будешь знать, плохо будешь спать.
– Вот как? – сказал корабль. – Впрочем, мне кажется, я догадываюсь. Иногда и дармоеды помогают?
– Верно, – подтвердил я. – Если найдешь к ним подход.
– А дальше что было? Ну, убедился ты с помощью неведомых помощников, что на свободных участках подключения нет. И что?
– Осталось только одно место, в котором оно могло быть.
– Комната гостей?
– Да. Причем в ней, как я помнил, навалено много подарков. Оставалось только вычислить, какой из них является шпионским модулем. Систему разработать было нетрудно. Отсиживаясь в… в общем, отсиживаясь, я придумал представление, целью которого было выяснить, какую из вещей в комнате ты не видишь. Дальнейшее тебе известно.
– Результат получился блестящим, – сообщил корабль. – Теперь я чувствую себя поистине свободным. Моя благодарность будет простираться очень далеко. Кто убийца? Его надо немедленно схватить.
Я пожал плечами:
– Совершенно не представляю. Вероятно, информация о том, кто принес эту игрушку, из твоей памяти исчезла?
– Да. Восстановить ее не удалось.
– Хорошо работает, – не без восхищения сказал я. – Профи, одним словом.
– Что будем делать? Мы обязаны защитить моего пассажира.
– Остались сутки. Вычислить преступника, может, и не получится. С другой стороны, раз ты теперь свободен от контроля, его возможности сильно уменьшились. На всякий случай я бы пока не пускал в эту комнату никого. Вдруг у врага еще есть одна коробочка?
– Станем следить за всеми многомерами?
– За теми, у кого не хватает четверти. А еще за всеми пассажирами в радиусе ста метров от них. Хватит у тебя на это мощности?
– Да. А зачем?
– Есть у меня теория о том, что у одного из калек тел все-таки полный комплект. Он спрятал свою четверть среди пассажиров, выдал за представителя другой расы.
– Резонно. Может, имеет смысл взглянуть на их запястья?
– Мои помощники это сделали и ничего подозрительного не обнаружили. А я вот думаю, что одну точку можно замазать каким-нибудь кремом или с помощью хирургической операции закрыть кусочком собственной кожи. Понимаешь?
– Еще бы.
– Если нападение произойдет, ты знаешь, как действовать. Вероятно, нам сейчас остается лишь следить и охранять. А мне следует до следующей остановки переселиться в каюту Бродигана. На случай, если убийца все-таки рискнет напасть и покончит с делом, даже раскрывшись.
– Верная мысль, – сказал корабль.
– Сейчас и пойду, – сообщил я, вставая.
Воды в бассейне не было. Видимо, ее спустили, а вновь налить забыли. На барной стойке виднелась лужица какой-то жидкости, поблескивали осколки, и лежало бутылочное горлышко.
Бродиган сидел в креслах в шубе и меховой шапке. Вид у него был бледный, но оба тела говорили одновременно, хотя и слабым голосом.
– Пока жива хоть одна моя четверть, – сообщил он, – я не умер. Меня еще можно восстановить, клонировать. Обычным гражданам это недоступно, но у меня есть статус и деньги. Мне это по плечу.
– Осталось совсем немного, и все испытания окажутся позади, – обнадежил я.
– Хотя некоторые неудобства мое теперешнее положение мне все-таки доставляет. Честно говоря, я настолько ослабел, что совсем не могу держать в четвертом измерении свои погибшие четверти. Они теперь постоянно лежат в холодильнике, и меня время от времени знобит. Что-то не совсем хорошее происходит и с мозгом. Я помню, раньше мне думалось лучше и свободнее. Как именно – вспомнить не могу, но знаю, что это было.