Возможно, минуты две назад я ещё видел что-то напоминающее окраины города с их неказистыми домиками, с крышами из замшелого серого шифера, самые обычные виды, однообразные и знакомые. Когда же я покончил с осмотром салона и перестал разглядывать присутствующих странно нахохлившихся пассажиров плацкарта, то вновь обратил взгляд в окно. И уже ничего, что в моём представлении могло вписаться в рамки привычного, я там не обнаружил.
И сколько бы я не вглядывался в темнеющий сумрак снаружи, никак не мог различить в нём знакомый загородный пейзаж из унылых грунтовых дорог и испещрённых рытвинами тропок, голых полей и щербатых полесьев; не представлялись вниманию моему и высоковольтные вышки и столбы, и тёмное небо, казалось, таило теперь в себе что-то новое, чуждое и нездешнее.
Пока я старался постичь происходящее, появился жёлтый сферический объект, вначале ошибочно принятый мной за луну. Он возник на странном небе после появления красных звёзд, от яркого сияния которых белые и синие их предшественницы померкли и приобрели вид чёрных точек – определенно таких же, что наблюдал я в своём кошмарном видении. Я сказал «жёлтый», но цвет его скорее напоминал кровавый отблеск закатного солнца на поверхности тёмных вод. И сфера эта росла, раздуваясь, как пульсирующее жерло, готовое вот-вот извергнуть огненную лаву.
В тот самый миг, когда раздался резкий лязг сомкнувшихся дверей, гигантское солнце, звезда или, быть может, огненный глаз самого сатаны, мгновенно исчез – и всё вокруг, снаружи во внешнем изменившемся мире, и внутри самого поезда, погрузилось в кромешную тьму.
Присутствие проводницы, невидимой в темноте, выдал едва уловимый шелест, раздавшийся рядом в проходе. Задыхаясь от волнения, я вжался в спинку кресла, отказываясь верить всему, что меня окружало – верить в моё физическое присутствие в этом дьявольском поезде среди невероятных химер, в мелькающие за окном странные звёзды… и красные светящиеся глаза, только что вспыхнувшие надо мной.
Как описать тот отвратительный голос, что издавало это ужасное создание? Возможно, некоторые сравнения, которые могут показаться вам нелепыми и вызывающими скептический смех, помогут мне, автору этих невероятных и химерных строк, в этом нелёгком деле.
Представьте себе деформацию какой-нибудь громадной металлической конструкции, например, моста, переброшенного через реку, и стон, что издаёт он под воздействием высоких температур в то время, когда по нему происходит движение тяжёлого транспорта. А теперь вообразите, как этот металлический звук сливается с пронзительным скрежетом попавшего под пресс автомобиля, и вот этот невыносимый для слуха диссонанс в какой-то мере может быть сравним со звучанием ужасного голоса проводницы.
– Этот маршрут не твой, — вымолвила она с почти нестерпимым металлическим визгом. – На следующей станции ты сойдёшь с поезда. Ты вернёшься в свою обитель, ты будешь медленно умирать… тебя убьёт не Он и не Оно, и Вечный Мрак не наградит тебя блаженным безумием, как всех прочих в этом составе и вне его. Тебя поглотит пучина беспощадного одиночества и отстранённость от всех и всего, что было тебе дорого.
Утратив связующую нить с самой жизнью, ты станешь пленником непостижимых страхов, пока Прародитель ужаса не явится за тобой в своём временном обличии, чтобы отнять у тебя и тебе подобных последнюю тлеющую крупицу света. Всё услышанное тобой запиши, чтобы помнить и ждать в мучительном страхе, ибо Ползучий Хаос питается страхами и отчаянием людей.
Вот, я записал всё, что было со мной, и обращение жрицы Ньярлатхотепа отныне приурочено к этой реальности – нам с тобой известной и привычной. Ты, прочитавший моё послание, которое суть не моё, но самого Ползучего Хаоса, раздели же со мною жребий.
Семь чёрных кошек
Ольга Вербовая
Ночной город спал. Придорожные фонари провожали взглядом одиноко шагающую по двору девушку. Марина знала этот район с детства и не боялась ходить вечером одна. Хулиганы и пьянь здесь особо не шастали, сумочек не вырывали.
Он вынырнул из темноты неожиданно – в полицейском мундире, с сильным запахом перегара. Марина его знала – Пётр Филиппов из соседнего дома. Она хотела было пройти мимо, но он преградил ей дорогу.
– Далеко собралась, цыпа? – спросил он, обнимая её.
– Пустите, пожалуйста! Вы пьяный! – запротестовала Марина, пытаясь сбросить его руки со своей талии.