Марина хотела было спросить, куда идти, но в следующую минуту поняла, что в этом нет необходимости. Она и так знает, куда.
Выпрыгнув в открытую форточку, новоиспечённая кошка слезла по балконам на землю и побрела по ночной улице к своим новым братьями и сёстрам – демонам, среди которых ей теперь предстоит жить.
Ид ерв
Андрей Волохович
– А ко мне на выставку сегодня заявился Денис Юрич Верховцев, представляешь? Изъявил желание купить «Причастие».
Артём провёл рукой по волосам лежавшей у него на коленях сводной сестры. Между пальцев заструилась угольно-чёрная река.
– Ах да, я же, наверное, не рассказывал о нём. Один из этих, богатых. Олигарх, во. Приватизировал, значит, наш завод. Вообще, процесс ещё идёт, но уже всё решено, остались какие-то мелочи, так что будем теперь работать не на государство, а на одного жирного богача-капиталиста.
Сестра молчала, безучастно глядя в окно.
– Он, поверь, Еване, действительно необъятный, – через силу усмехнулся Артём. – Помнишь, смотрели с тобой «Кавказскую пленницу»? Вылитый Бывалый.
Они посидели в тишине ещё немного. Снаружи погас последний фонарь. На улице валил непрерывным потоком снег, еле слышно посвистывал ветер в невидимых щелях.
– Так вот, – опять нарушил вязкое молчание Артём. – Пришёл я, значит, в ДК, развесил картины, народ ходит, смотрит, всё как в прошлый раз. Лидка, из упаковочного цеха, похвалила «Оленя». Приятно. Не зря, значит, замерзал, пока рисовал его, не зря выписывал пастель из Нарьян-Мара. Жаль, в нашем захолустье её не достать.
А затем подошёл он. Представился. Я даже не сразу понял, что это именно он, но когда-таки дошло, аж затрясло всего. Чего, говорю, желаете, товарищ Верховцев? А он, значит, в ответ: «Не товарищ я тебе уже почти десяток лет, ты что-то совсем от жизни отстал». Вот наглая рожа! – Артём сжал кулаки. – Эх, был бы он простым мужиком, я бы ему вломил… А так я мигом вылечу с завода, и всё, больше некуда податься, только и останется к ненцам прибиться. Рыбу ловить.
Артём усмехнулся своим мыслям, легонько толкнул Еване в плечо:
– Что, примут нас твои родичи? Заодно, может, расскажут, что с тобой сотворили…
– Ид ерв, – ответила она.
– Чёрт, ты опять…
– Ид ерв.
– Еване, не надо.
– Ид ерв!
Девушка вскочила с кровати, подбежала к окну, и, вцепившись ногтями правой руки в край створки, принялась дёргать её в попытках открыть. Обрубок левой при этом бился о стекло, оставляя на нём красные следы. Артём один прыжком пересёк спальню, и крепко обнял сестру, не давая ей пораниться. Бросил случайный взгляд на улицу… И вздрогнул. Под окном стоял человек. Свет из окон первого этажа окрашивал охрой стоящего на улице приземистого и широкого старика в тёмной малице и меховой шапке. Он смотрел прямо на Артёма и улыбался.
Воспользовавшись заминкой, Еване врезала ему локтем под дых, вывернулась из захвата и побежала прочь, однако тут же, запнувшись о собственную ногу, упала и захныкала. Артём подхватил лёгкое тело на руки и перенёс на диван.
– Ну-ну, тише, что ты опять начинаешь, – шептал он ласково. – Только посмотри на себя, теперь вся зарёванная, и шов опять кровоточит. Сейчас я перебинтую твою культю и отдыхай. А я пойду, посижу немного с бутылкой, отмечу, значит, первый успех. Хотя, честно говоря, теперь отмечать не слишком хочется.
Еване тихонько всхлипывала в ответ, узкие глаза смотрели жалобно и печально. Проходя мимо окна, Артём не удержался и глянул на улицу. На первом этаже погасили свет, и теперь казалось, будто вся вселенная состоит из кружащегося, серого в темноте, снега. И в этой вселенной нет никаких улыбающихся стариков-ненцев из рыбацкого поселения.
***
Он оторвался от бутылки, после полуночи, когда даже ветер, словно устав гонять по улицам снежные барханы, перестал насвистывать заводные мелодии под козырьком окна. Провёл мутным взглядом по кухне.
Алкоголь выделил неприглядные детали, выставил напоказ пожелтевшие драные обои, сквозь прорехи в которых виднелся растрескавшийся мёрзлый бетон. Старая плита, краска облупилась, превратилась в изрезанное засухой пустынное плато. Можно, конечно, подкрасить, но куда денется ржавчина, господствующая под её поверхностью? А новую где достать? За огромные деньги заказывать из Нарьян-Мар – ближайшего крупного города, расположенного сотней километров западнее.
Ради чего вообще приходить каждый день на этот хренов завод и по десять часов разделывать рыбу, если платят копейки, да и те некуда тратить?