"Конструкции Мельеса имели смелость быть наивными", — замечает один из его мемуаристов, Поль Гильсон. Но, несмотря на это (или, может быть, благодаря этому?!), захватывающий воображение дух удивительных, смешанных с правдой чудес, пафос будущих открытий и всевластия человеческого разума — все это делало для Земана пример Мельеса особенно поучительным и вдохновляющим.
Первым земановским фильмом, в котором "заветы Мельеса" получили свое яркое воплощение, стало "Путешествие в доисторические времена", само название которого совпадало с названием одной из лучших мельесовских картин "К цивилизации прошлых эпох", где появлялись Каин и Авель, Нерон, повергающий в трепет рабов, и действие доходило до времен Ришелье, а затем до начала XIX века.
Может показаться странным, что, достигнув подлинных вершин в мультискусстве, — создав два замечательных кукольных фильма: "Вдохновение" и "Король Лавра", Земан не стал продолжать работу в этой строго очерченной области. Его влечет к новым берегам, к новым экспериментам. И "Путешествие в доисторические времена", пожалуй, самый крупный и смелый эксперимент, к которому Земан прибегает. Это первая его проба сочетания трех видов кино в полнометражной картине. К синтезу кукольной и рисованной мультипликации, достигнутому в "Кладе Птичьего острова", прибавляется новый очень важный элемент — живой актер, кино игровое. В сущности, это меняет все, создает принципиальный, качественный скачок.
Первоначальный, еще очень робкий опыт такого объединения разных сфер киновыразительности, разных технических возможностей Земан, как мы знаем, предпринял в самом начале своего пути, в фильме "Рождественский сон". Он знал и чувствовал, что вновь вернется к этому, что опыт пригодится. Теперь он по-настоящему осваивается в новом для него мире совершенно иных измерений и параметров, иного пространства и времени, иного дыхания — мире комбинированного фильма.
После года технических проб и работы над сценарием, летом 1953 года начались съемки этой картины. Как обычно у Земана, сюжет прост. Четыре школьника предпринимают в дни летних каникул невероятное путешествие во времени — они отправляются в глубь тысячелетий, совершая необычный экскурс по лестнице веков в направлении, прямо противоположном эволюции жизни на Земле. В экспозиции фильма мы видим исторический музей, перед нами оживает рисованная схема эволюционного развития, и вот уже лодка с отважными школьниками вплывает в грот, за которым начинается непредвиденное — следы ледникового периода — далекое прошлое нашей планеты.
Для того чтобы естественней и проще связать разнообразные элементы фильма, Земан находит очень удачный символический образ. Это — река времени, по которой плывут ребята. Тем самым Земану удалось решить сложную композиционную задачу. Он получил возможность снимать живых исполнителей на реке и объемные макеты животных — на берегу. При этом применялись разные виды съемок.
Пробираясь с факелом в пещеру, школьники находят стоянку первобытного человека, следы погасшего костра, бивень мамонта, каменный топор. Но больше, чем что-либо другое, их воображение поражают уцелевшие фрагменты настенной живописи, изображения животных, сделанные уверенной рукой древнего художника. Мир пещерного человека открывается им с новой, неожиданной стороны.
Интересно, что переселение в доисторические времена не мешает ребятам вести свою обычную, современную жизнь. Это обыкновенные чешские мальчишки, каких можно найти в любой школе. Они отдыхают у костра, едят булочки с повидлом, фотографируют "достопримечательности", заглядывают в тетради и учебники, ведут дневники, горячо обсуждают увиденное.
На следующий день продвижение в глубь времен продолжается, возникают совершенно иные, еще более причудливые пейзажи, путешественников ждут новые увлекательные приключения. Не каждый день представляется возможность "побеседовать" с живым мамонтом, появившимся из-за ели на берегу реки, крикнуть ему: "Добрый день, пан Мамонт!", поглядеть издали, как вздымаются его огромные бивин. Подобные встречи представлены в фильме с большой строгостью, скупо, тактично и не нарушают стилистической цельности картины, ее "условного правдоподобия".
Мир древней природы — доисторическая фауна, флора, исчезнувший облик Земли воссозданы Земаном с необычайной тщательностью и научной точностью. Сложность состояла не только в том, что надо было показать в фильме около тридцати видов вымерших животных — от трилобита до бронтозавра, птеродактиля и саблезубого тигра. Гораздо труднее было придать подлинность движениям этих объемных фигур, "одушевить" их. Как когда-то Кювье восстанавливал внешний вид вымерших млекопитающих по одной кости, так Земан по общему облику и сложению стремился воспроизвести образ действия своих необычных персонажей, вдохнуть в них жизнь, научить их двигаться. К тому же движения их отнюдь не были примитивными: режиссер изобразил битву доисторических чудовищ — гигантского тираннозавра и меньшего по размерам стегозавра, снабженного острыми пластинами и шипами на шее, спине и хвосте. Одно из этих животных, наступив на вытащенную ребятами из воды лодку, мгновенно раздавливает ее, и дальше ребятам приходится плыть на плоту.