— Стой, — как могла миролюбиво сказала девушка. — Я помогу. Но предмет слишком обширный, чтобы я вот так, с бухты-барахты, угадала, что тебе нужно. Так что давай объясняй, как ты дошел до жизни такой.
Малфой недоверчиво и мрачно изучал ее около минуты, потом кивнул на вход в свою комнату и открыл дверь. Гермиона зашла внутрь медленно, словно боялась подвоха. Собственно, совсем недавно именно какая-нибудь гадость и произошла бы: коварный Пожиратель смерти накинулся бы со спины, со зловещим хохотом вцепился бы в шею, хорошо если руками, а не клыками… Гермиона приструнила свое богатое воображение и огляделась. Комната как комната — кровать, стол, шкаф. Книги на столе, книги на тумбочке возле кровати, книги на покрывале. Смятая ученическая мантия сползла на пол со спинки стула, валяется неопрятной тряпкой. С люстры свисает приметный зеленый галстук.
Драко, совсем забывший, что поругался с домовым эльфом перед ужином, покраснел и сдернул сомнительное украшение с люстры, быстро скомкал и запихнул в карман. Грейнджер деликатно сдержала улыбку, прошлась по комнате до стола и там замерла, разглядывая книги и свитки. Она не говорила, не начала читать лекцию с порога, и Драко понял, что без объяснений она не уйдет. Что ж, сам напросился. Но, дракл подери, как же непросто облечь в слова то, что терзает уже не первый месяц!
Гермиона ждала, не настаивая и не подгоняя. Краем глаза она видела, как Драко нервно потер шею — совсем по-мальчишески, как не делал никогда раньше, — прошелся туда-сюда, поискал помощи на потолке, потом у себя под ногами. Так же, не поднимая головы, он и заговорил:
— Отец под следствием, имущество арестовано, родители пока под домашним арестом в Малфой-мэнор, но его, скорее всего, конфискуют. Мне еще повезло, — он поморщился, словно откусил разом пол-лимона, — что разрешили доучиться. Мол, Метку не активировал, крови на руках нет — не совсем пропащий. Но это пока, а что впереди, никто не знает. Вот мать и придумала, что в самом плохом случае можно будет уйти в немагический мир, жить там. Ну, а если придется жить без магии, то и работать придется без магии, и Мерлин знает — где и кем. Логично было пойти на магловедение.
— Ты совсем никогда не сталкивался с неволшебным миром?
— Ну почему? Бывало… пару раз.
Гермиона покачала головой. Такой наивности от Драко Малфоя она не ожидала! Впрочем, по его словам, идея принадлежала Нарциссе Малфой, даме моложавой, но уже далеко не юной, с определенным жизненным опытом. Если уж она не понимает элементарных вещей, что говорить о ее сыне? Девушка вздохнула, прикидывая объем работы и не позволяя себе концентрироваться на том, что Драко без выражения превосходства и брезгливости на лице, без спесивых замашек, без насмешки в голосе выглядит вполне симпатичным парнем… Чисто с человеческой точки зрения, разумеется!
— Ладно, — Гермиона выдвинула стул, готовясь к длинному вечеру. — Для начала расскажи мне, на чем ты засыпался, а потом посмотрим, что ты знаешь о немагическом мире.
Выяснилось, что Драко не знает практически ничего.
Больше года прошло с тех пор, как Гермиона оказалась в этом мире совершенно одна. Поначалу рядом были Рон и Гарри, и их поддержка и понимание давали силы и надежду на лучшее. Но потом Волдеморт был повержен, необходимость в героях отпала… и герои расползлись по своим маленьким миркам, забыв прихватить с собой друзей. И если Гарри впал в некий умиротворенный дзен, из которого благожелательно и безмятежно взирал на суету, то Рон превратился из близкого человека в яростного злопыхателя. Иногда Гермиона не понимала, как же они столько лет дружили, симпатизировали друг другу, были… влюблены? Все закончилось в один момент, без шансов все исправить, без надежды вернуться хотя бы к исходным позициям. От этого было вдвойне больно.
И с каждым днем все острее чувствовалось, насколько же ей не хватает родителей. Мудрой, рассудительной, иногда ироничной мамы. Доброго, оптимистичного, всегда понимающего папы. Увидеть их хотелось нестерпимо, до зуда на кончиках пальцев!
Однако министр Бруствер был прав: если родители не вспомнят Гермиону сами, контакт с ними нежелателен. В попытках вернуть семье Грейнджер память, стертую их собственной дочерью, специалисты министерства едва не довели пару до обращения в полицию: слишком много посторонних людей вдруг начали отираться рядом с домом, заглядывали в окна, почти преследовали. Девушка согласилась с доводами министра и не попадалась родителям на глаза. А с середины семестра и вовсе перестала аппарировать под окна своего старого дома и наблюдать за жизнью родных ей людей сквозь стекла. Это было очень больно и отдавало отчаяньем.
Но в зимние праздники хотелось чуда! Не творимого волшебства, а истинного чуда, которое возможно только тогда, когда не сработали все известные заклинания и зелья. Гермиона отдавала себе отчет в том, что это детские сказки, но душа просила хотя бы маленького шансика. Сопротивляться было сложно. Кроме того, внезапно у нее образовалась миссия — показать Драко Малфою мир людей, живущих без магии. Практичная жилка в девушке требовала совместить полезное с приятным. Она не хотела травить себе душу подглядыванием за родными, но она могла провести Драко по памятным местам, по узким лондонским улочкам, где они гуляли с родителями. Снова побывать там, где она чувствовала себя счастливой. Тем более что праздничные дни весьма к этому располагали.
========== 4. Практическое магловедение ==========
Драко недоверчиво смотрел на директора МакГонагалл. Та суетливо перекладывала бумажки на своем столе, заглядывала в папки и иногда трясла ими, будто ожидая, что оттуда вывалится финансирование школы на ближайшие пять лет.
— То есть домой мне нельзя, а в немагический Лондон — можно? — на всякий случай переспросил юноша.
— Все верно, мистер Малфой, — пробормотала директор, потрясая очередной папкой и глядя только на нее. — Домой нельзя. И не я это придумала! А в немагический Лондон можно. Потому что магловедение вы решили сдавать сами, и сами же его и завалили!
Драко набычился, но профессор этого не заметила. Она швырнула папку на стол, взмахнула руками, растопыривая пальцы, и грозно уставилась на канцелярскую принадлежность. Та директора злостно проигнорировала.
— И что мне там делать? — недовольно спросил Драко.
— Изучать! — МакГонагалл произвела пасс, с пальцев ее сорвались искры, впрочем, бесследно растаявшие на поверхности папки. Та, кажется, еще и икнула сыто. Профессор сдалась.
Стянув с головы ведьминскую шляпу, она устало опустилась в кресло и посмотрела на Драко выцветшими глазами сильно не выспавшегося человека.
— Ну что вы от меня хотите, мистер Малфой? — проговорила она. — Или вам нравится безвылазно сидеть в Хогвартсе и слушать, как младшекурсники перемывают косточки вашей семье? Сходите на прогулку, развейтесь. Обычно это идет на пользу. Распорядитель вашего трастового фонда прислал деньги и даже перевел их в магловскую валюту. Вот, держите, — с этими словами директор протянула Драко небольшой прямоугольник.
Молодой человек взял тонкий маленький предмет, недоуменно покрутил в руках, поднял растерянный взгляд на учителя.
— Это деньги?
— В «Гринготтсе» утверждают, что да.
— И как ими… платить?
— Ох! — МакГонагалл закатила глаза. — Вот заодно и научитесь! На практике! Для этого с вами пойдет куратор, разумеется! — она стукнула по столешнице палочкой и обратилась к выплывшему на поверхность переговорному устройству: — Пригласите, будьте любезны, мисс Грейнджер.
— Мисс Грейнджер, значит… — сквозь зубы процедил Драко Малфой, скептически кривя рот. Похоже, он слишком мало знал об этой молодой ведьме, а она продолжала раскрываться перед ним с самых неожиданных сторон!
Именно об этом он и спросил своего «куратора», когда они вышли за ворота Хогвартса. Гермиона даже не попыталась сделать вид, что чего-то не понимает.
— Конечно, — уверенно кивнула она, — это я предложила директору МакГонагалл. Что толку читать книжки и путеводители, тем более туристические, если можно все увидеть своими глазами?