— Зверское развлечение! — возмущался он, цепляясь за руку Гермионы и слишком сильно отклоняясь назад. — Кто вообще его придумал!
Гермиона смеялась, катилась спиной вперед, волоча за руки Драко, и только диву давалась. Как можно прожить на свете восемнадцать лет и ни разу не проехаться на коньках?! Чем только думали его родители?! Потом она вспоминала, чем и о чем они думали — и улыбка становилась натянутой. Пожалуй, впервые в голову лучшей ученицы Хогвартса пришло, что у Драко Малфоя не было нормального детства, а отрочество ему испортили отцовские предрассудки и ошибки.
Драко до высоких материй дела не было — он пытался не навернуться в очередной раз. Винные пары выветрились, а кураж остался. И, что было совсем уж непонятно и непривычно, и в чем нельзя было признаваться ни себе, ни окружающим — ему нравилось держаться за Грейнджер. Она стояла на лезвии уверенно, словно стальные полозья были продолжением ее ног, двигалась легко, и тащить на буксире неловкого Драко ей было как будто и не тяжело. И не противно, что самое главное. Драко просто наслаждался атмосферой всеобщего веселья, незлой насмешкой в глазах девушки, ее искренней радостной улыбкой. С ней было просто и спокойно, и именно этого ему не хватало слишком долго.
В какой-то момент он отвлекся от своих коньков, чтобы посмотреть на Грейнджер, и тут же запутался в собственных ногах. Нелепо замахав руками и выделывая на льду невероятные па, Драко Малфой со всей дури шмякнулся на задницу и отказался от мысли вставать. Он раскинул руки и ноги и уставился в темнеющее небо. Где-то на периферии переливался огнями парк, мимо проносились дети и взрослые, рядом на корточках сидела Грейнджер, задумчиво рассматривая его, и жизнь была прекрасна.
— Все, — сообщил Драко, сдувая с глаз челку. — Я помер и восстановлению не подлежу.
— А если покормить? — усомнилась в его кончине Гермиона. Протянула руку и убрала со лба волосы. У нее были теплые мягкие пальцы, и Драко не заметил, что потянулся за ее рукой.
— Покормить — это серьезный аргумент, — согласился он.
— И согреть, — решила девушка. — Уши, наверное, ледяные? — она снова прикоснулась к нему, потрогала мочки. И вдруг командирским тоном приказала: — А ну вставай! Разлегся тут на льду, посмотрите на него! Простудишься же.
Она поднялась, протянула Драко руку и помогла встать.
— Ты учти, — с напускной серьезностью вещала девушка, пока буксировала Малфоя к бортику. — Заболеешь — я на тебе зелья отрабатывать стану!
— Не напугала, — фыркнул Драко. — У тебя высший балл по зельеварению. Я переживу.
— М-да? Ну ладно. Зато помирать передумал!
До выхода из Гайд-парка молодые люди съели по булке с колбаской и горчицей внутри, выпили по еще одному пьяному горячему напитку, и Драко, глядя на Грейнджер, пальцами вытаскивающую из стакана кусочки апельсина и корчащую смешные рожицы, недолго думая повторил за ней. Они жевали кислый от температуры цитрус, кривлялись и смеялись, рискуя облиться красным горячим вином, и пьянели не столько от алкоголя, сколько от праздника, бегущего по крови вместе с глинтвейном. Почти у самого выхода Гермиона купила на открытом лотке смешную шапку с помпоном, шарф в оленях и вязаные перчатки и все это напялила на Драко. Он сопротивлялся для приличия, но потом покорно задирал подбородок, чтобы ей удобнее было повязать обновку на его шее, вертел головой, давая ей рассмотреть, как сидит шапка, и наклонялся, чтобы Гермиона заправила ему волосы под резинку.
— У тебя у самой руки ледяные, — ворчал юноша, когда аттракционы, музыка и веселый шум остались позади. — Пойдем погреемся где-нибудь.
— Успеем, — отмахивалась Гермиона. — Я еще хочу зайти в книжный, тут недалеко есть хороший магазин, потом проведу тебя по Риджен-стрит, там сейчас распродажи — посмотришь, как люди думают, что экономят, а на деле скупают то, что им почти не пригодится. Еще зайдем в один гипер, там походим по электронике, чтоб ты хоть немножко представлял, как живут не на магии, а на электричестве и батарейках, потом…
— Поедим? — с надеждой вставил Драко, и Гермиона засмеялась. У нее был очень красивый смех.
— Ладно, убедил. Я хотела дойти до набережной и просто пройтись вдоль Темзы, но можем и поесть.
— У тебя у самой эта… как ее?.. батарейка, и завод какой-то нескончаемый! Мы завтра-то ходить сможем, а?
— У батарейки не завод, это не механическое устройство. И ты начал ныть даже раньше Рона: он выдерживал хотя бы парочку магазинов, включая букинистику, а с тобой мы еще ни до одного не дошли.
— Это ты меня сейчас на слабо́ берешь? — Драко выпятил челюсть и нахмурился. Сравнение с Уизли резануло по и без того пострадавшему самолюбию. Но Грейнджер улыбалась лукаво и совсем необидно, и Драко решил не портить хороший день. Тем более что книги он и сам любил, а магловские попадались ему крайне редко. — Получилось. Вперед! Показывай свои книги на батарейках!
Гермиона сложила ладошки домиком и спрятала в них улыбку. Решительный Драко Малфой в шапке с помпоном выглядел невероятно мило.
День был длинным и насыщенным, поэтому до небольшого хостела на Гилфорд-стрит молодые люди едва доползли. Драко смиренно нес на плече сумку с книгами, а Гермиона вышагивала впереди, размахивая бумажным пакетом с булками и сыром внутри и увлеченно вещала о завтрашней программе. Драко ухмылялся, пользуясь тем, что она смотрит вперед, а не на него, и подумывал прикинуться завтра больным и разбитым. Отвертеться от всего, что Грейнджер впихнула в их график, он не надеялся, но всерьез рассчитывал поваляться с утра подольше.
В светлом, немного даже холодном холле гостинички их встретила натужно улыбающаяся девушка. Принимая у Гермионы документы и такой же прямоугольничек, что весь день болтался у Малфоя в нагрудном кармане, она несколько недовольным тоном говорила о том, что юным постояльцам слишком повезло — бронь на отдельный двухместный номер сорвалась буквально час назад. Входя в малюсенькую комнату, Драко спросил:
— Это ты подстроила?
— Что именно?
— Что мы нашли место в центре под Новый год?
Гермиона кокетливо сложила губки бантиком и ничего не сказала. Драко покачал головой. За этот вечер он уже не в первый раз видел, как зануда и зубрила Грейнджер, помешанная на правилах, откровенно и совершенно беспардонно мухлюет. Она строила глазки бармену в малюсеньком пабе, куда они зашли поесть, и ей продали пиво, хотя Гермиона потом по секрету и призналась: в мире маглов они еще не достигли возраста, когда наливают в общественных местах. Подозрительно принюхиваясь к темно-коричневой жидкости в высоком стакане с толстыми стенками, Драко пытался уличить девушку в незаконном использовании магии на маглах, а она смеялась, запрокидывая голову, и говорила, что все дело в праздничном настроении, в легкой бесшабашности, охватывающей весь город в эти дни, и в том, что она тренируется стрелять глазками. От этого сенсационного заявления Драко отвлек ужасающий вкус напитка, который здесь выдавали за пиво, и Грейнджер снова хохотала над ним, уверяя, что вот это и есть пиво, а то, что подают в хогсмидских тавернах — легкие коктейльчики, в которых от алкоголя одно название. А сливочное пиво и вовсе больше похоже на молочный шейк из МакДональдса.
— Откуда? — морщился Драко. Грейнджер вздыхала, закатывала глаза и объясняла, но Малфой не понимал разницы между каким-то там фаст-фудом и обычными кафе. Так в их плотном расписании на следующий день появились новые пункты: американский ресторан быстрого питания и традиционная британская едальня. Гермиона грозилась сводить его еще и на какую-то «китайскую лапшу», но Драко не пугался, вызывая у девушки задорный блеск в глазах.
Теперь, в крошечной комнатке с двухъярусной кроватью, Драко размышлял о трудностях бытия и уже сомневался, что переживет следующий день в немагическом Лондоне. Вернувшаяся с двумя кружками чая Грейнджер проследила за его взглядом и усмехнулась.