- Не знаю, чего они там связывают, но я женат, - Уайтгауз покрутил перед носом Дыбаля кольцо на своём указательном пальце. После этого он посмотрел вслед девушкам, оценивая их округлые бёдра, - моя Дороти покруче будет.
- За что купил, за то продаю, - Дыбаль перекатил сигару губами из одного края рта в другой.
В этот момент за их спинами кто-то заговорил с ехидной интонацией, и этот кто-то мог быть только Джон Маклифф:
- Рональд! Я думаю, что он не всё время лежал без сознания у колдуньи Урсулы, а он каким-то образом завоевал сердце дочки Саурно. Местный Джакомо Казанова.
Уайтгауз обернулся, и увидел Маклиффа. Маклифф был жив, здоров, и весел. Он стоял, уперев руки в боки, в чистом, чуть ли не отглаженном, отливающем металлом комбинезоне. На его шее висела американская винтовка Heckler-Koch XM8. Прицел и ствол винтовки был забит лесным сором. Две пестрые сойки и какой-то зверек, похожий на зайца, болтались на его поясе, бейсболка была сдвинута на затылок, а на кончики носа бортинженера висели исцарапанные солнцезащитные очки.
Уайтгауз встал, шагнул к Маклиффу и стиснул его в объятиях:
- Джон, дружище!
- Осторожней, старина, ты мне кости поломаешь, не хуже, чем при посадке в контейнере. Нет, нужно было сказать Урсуле, что бы она тебя не долечивала до конца, а то в здоровом состоянии ты слишком опасен для окружающих, - Маклифф состроил рожу, а потом обернулся, к двум молодым индейцам в камуфляжных армейских куртках и с винтовками, вышедшим за ним из сельвы, - Карлос, Диего, идите дальше без меня.
Индейцы, то ли понимали английский язык, то ли просто поняли, в чём дело. Они беззвучно двинулись дальше к хижинам, рассматривая на ходу Уайтгауза, и унося на шесте добытую белоснежную горную козу.
Маклифф неожиданно посвятил товарищей в свои кулинарные фантазии о фрикасе из мяса кролика под сметанной и соком маниоки, и о козлятине со сладким перцем.
- Перец, кролик и сливки, это хорошо, но нам выбраться отсюда? Мы вообще-то с тобой, Джон, офицеры Североамериканского союза, - перебил его Уайтгауз, - в деревне много людей?
- Человек триста, наверное, с детьми. Хочешь переворот устроить и взять власть? Дело хорошее. Тут любой малец из автомата палит - будь здоров, не кашляй. В любом шалаше гора оружия и боеприпасов.
- Мы только трое остались в живых? Второй контейнер сбит южноамериканцами - значит, Хоффман и Эйхбергер погибли. Айдем и командир немецкого корабля живы? - спросил Уайтгауз.
- Хоффман и Эйхбергер погибли, - вздохнул Дыбаль, - героические парни были, а ведь спасение было так близко, возможно.
Уайтгауз уставился не мигающим взглядом на штурмана:
- Айдем?
- Командир жив. Урсула подняла его на ноги. Айдем уже два дня мотается по пескам вместе с Саурно, собирая вещи и оборудование, что мы бросили во время похода по пустыне. Его интересуют накопители информации с телеметрией полёта, данные научных экспериментов, особенно те, что мы из-за большого объёма трафика не передали на землю. Там есть ценные данные по химическому синтезу алмазов, и они стоят как десяток военных самолётов. Ещё он хочет найти наш аварийный радиомаяк, и попробовать отыскать второй контейнер, или его части. Было бы хорошо похоронить наших парней Дюпуа и Фуджиёки, и немецких военных Хоффмана и Эйхбергера. С тех пор как мы тут прохлаждаемся, в пустыне в районе посадки уже два раза была сильнейшая буря, и очень сомнительно, что Айдем с Саурно смогут что-то найти.
- А вот полковник фон Конрад здоров, и уже успел развить бурную деятельность, - Дыбаль допил пиво и протянул вторую бутылку Маклиффу, - фон Конрад несколько дней назад ушёл с отрядом охотников к перевалу Сантар, чтобы отогнать воинов матильонес, и отключить станции РЭБ. Кроме желания знать, что происходит в мире, у всей деревни есть горячее желание получить бензин, кукурузу, и продать кое-что на рынке в Буэновентуре: фигурки из чёрного дерева, тканые гобелены, бусы из горного хрусталя. Перевал нужно освобождать.
- Больше всего хотелось бы узнать, началась ли новая война с исламистами или нет. А если нет, то почему, чёрт возьми, они нас атаковали на орбите. Почему пилоты южноамериканского военного союза сбили ракетами наш второй спускаемый аппарат, - Маклифф похлопал ладонью по пластиковому цевью винтовки, - хотелось бы знать, на чьей стороне всё-таки южноамериканский союз, можно ли идти в Буэновентуру, и вступать в контакт с властями. В Буэновентуре база ВМФ южноамериканцев, их аэродром. Наш район полностью отрезан воинами матильонес. После наступления пустыни, ядерной бомбардировки и гибели государств Эквадора и Колумбии наш район и так далёк от мира как Луна, до которой не менее двухсот миль. Всё вокруг контролируются воинами матильонес, и ещё кем-то, кто убивает и охотников кичако, и воинов матильонес. Есть тут третья сила, и это не солдаты из Буэновентуры.
- Третья сила? - Уайтгауз уставился на бортинженера, - кто-то убивает кичако и матильонес?
- Есть тут одно зловещее место - Ущелье рождающихся камней, и вокруг него люди пропадают, или погибают страшной смертью; то их находят разрезанными на части, то словно облитых горящим напалмом, - сказал Дыбаль и стал зажигать свою сигару. И ещё - два южноамериканских истребителя F-35 кто-то сбил непонятным оружием неподалёку отсюда в квадрате 15-2, пока мы шли по пустыне. Это наводит на мысль о существовании тут закрытой и усиленно охраняемой от всего мира секретной базы.
- Секретная база? Чья? - Уайтгауз сощурился.
- Не знаю, что случилось с теми группами спецназа из Буэновентуры, идущими тогда по нашему следу в пустыне, но факт в том, что они исчезли. Они погибли, так же как и их истребители, - штурман вынул изо рта разгоревшуюся сигару, и протянул Уайтгаузу, - хочешь?
- Нет, кури сам эту гадость, я хочу бросить, - Уайтгауз положил ладони на колени, и уставился под ноги, где своей обычной жизнью жили жуки, муравьи и гусеницы.
Все долго молчали. Маклифф ковырял веточкой в прорези затвора винтовки, забитого глиной, Дыбаль курил, индейские дети тихонько перешёптывались. Где-то невдалеке развели огонь, и над головами астронавтов поплыла сизая струйка дыма. Залаяла собака, ей тут же ответила другая. На крышу хижины со спутниковой антенной, вылез индеец в цветастой футболке и джинсах, и начал подвязывать на стропила свежие листья пальмы.
Вернулся Понсио, зажав подмышкой увесистый предмет, завернутый в обрывок плаката "Бытовая техника "Haier" - реальный мир реального будущего". Увидев Маклиффа, мальчик кивнул ему важно, и протянул Дыбалю свою ношу со словами:
- Вот это принёс дурачок Родригес, и отдал её брату за обновление драйвера видеоигр на компьютере. Родригес говорил, что взял этот булыжник в Ущелье рождающихся камней, и там таких камней полным-полно, всё ущелье заполнено. Ему никто не верит, потому, что никто живым из Ущёлья рождающихся камней ещё не возвращался.
- Дуракам везёт, - по-русски сказал Дыбаль.
- Там просто много ядовитых змей в зарослях, вот и всё, - бортинженер развернул бумагу, и поднял на ладони на уровень глаз продолговатый камень, ровный, блестящий, словно отполированный, усеянный множеством тоненьких прожилок, образующих густую сеть. Он повертел камень в ладонях, покарябал ногтём, даже понюхал:
- Не понятно. Булыжник как булыжник. Что в нём необычного? - он покосился на остальных.
- Это базальт. Температурой плавления 1400-1600 градусов по Цельсию, а такая температура есть только на глубине 100 километров под нами, или в жерле вулкана, да и то не всякого, - сказал Дыбаль, - но смотрите, он каким-то образом приобрёл овальную форму, а вот эти чёрные кляксы, это магнетит, смотрите, он словно смазан им, как краска кистью, а ведь магнетит должен быть в базальте в виде кристаллов! Ничего не понимаю. С точки зрения геологии такого не бывает в природе.
- Значит этот камень не природного, а техногенного происхождения, - Уайтгауз только плечами пожал, - там что, фабрика по производству камней? Бред. И что дальше?