- У него отёк сердца. Спасти его можно только в госпитале Раумваффе в Кёльне.
Потрясённые до основания, потерявшие возможность использовать двигатели, "Independence" и "Der Rhein" сошли с расчётных орбит и начали падать, ежеминутно рискуя столкнуться с другими космическими аппаратами.
Когда астронавты потеряли связь, и поняли, что нет возможности воспользоваться спускаемым аппаратом, они содрогнулись - это была не просто авария, это была катастрофа, и шансы выжить равны почти нулю.
Теперь, сидя на кожухе радиотелескопа, Уайтгауз наблюдал, как немецкие астронавты пытаются вбить в щели брони титанопластовые волокна, оплавляя их криптоном, и проклеивая многослойной фольгой.
Титанопласт пучится, собирается в шары бурого цвета, лопается на шероховатой броневой обшивке, оставляя быстроиспаряющиеся кляксы.
Уайтгаузу было хорошо видно, что нормально работают только немец в бледно-голубом командирском скафандре, а двое других еле двигаются.
У того из них, кто педантично, через равные промежутки времени оплавляет волокна титанопласта, скорее всего сломана рука. Другой шевелиться только тогда, когда из рук выскальзывает инструмент, и его приходится ловить.
- Это сон, - Уайтгауз усилием воли выжал из сознания страх.
Он сделал глубокий вдох, и сказал уже спокойно:
- Джон, найди мне молоток с компенсатором!
Бортинженер Маклифф молчал. Трещали помехи, где-то далеко, звучала скороговорка радиостанций:
- Если мужу тонус нужен, пейте препарат Геропазтодол, и он наполнит страстью ваши дни и ночи, и вес убавит, между прочим... Снег и дождь прекратятся к субботе, а температура и ветер придут в норму... Вживлённые в мозг вашего ребёнка микрочипа, навсегда избавит вас от необходимости учить с ним уроки, и повторять дважды свои требования ... В сегодняшнем матче не будет среди хавбеков нашей самой большой звезды и надежды...
- Маклифф, почему молчишь? Знаешь, что делают немцы? - Уайтгауз постучал ладонью в грязной перчатке по коробочке связи на груди, и окончательно сбил настройку, - проклятая техника, здесь каждый болтик стоит по паре тысяч евродолларов, и ничего не работает!
Ответивший ему голос бортинженера зазвучал глухо, сквозб треск и завывания:
- Слышу тебя не очень. Что у тебя там происходит?
- Немцы свою станцию конопатят титанопластом!
- Получается у них?
- Разве это может получиться? Титанопласт не может выдержать температуру атмосферного трения. Это не кремний и не кварц. А бафинг? Прохождение через атмосферу с разогревом до 2500 по Фаренгейту?
- Ты отогнул кронштейн? Ты где? Я тебя не вижу!
- Я его резал, сверлил, пережигал, бил, но кроме зазубрин ничего не добился. Не знаю, из какого нанометалла он сделан, это что-то не реальное.
Уайтгауз задержал дыхание, чтобы успокоится. В скафандре хлюпала вода, но это была не утечка системы охлаждения, это был пот.
- Давай я к тебе Дыбаля отправлю? - бортинженер нервничал.
- Может быть. Не знаю. Есть связь с Хьюстоном?
- Всё оборудование в масле и воде, и чёрт его знает, как его отчистить, - ответил Маклифф.
Уайтгауз поглядел на высотомер - 121 миля в перигее. Он пополз к кронштейну, стравливая страховочный трос.
- Это что? - над правым глазом Уайтгауза, там, где на золотистом стекле светился дисплей контроля параметров скафандра, замигала зелёная лампочка. Это Маклифф требовал от него переключиться на внутреннюю связь. После скороговорки Си-Эн-Си, речь бортинженера казалась заторможенной:
- Рони, я починил приёмник и передатчик, но он кроме шипения ничего не выдаёт. Такое ощущение, что нас глушат средствами радиоэлектронной борьбы.
- Кто может глушить связь на такой высоте, кому мы нужны? Может быть это из-за немцев? Электросварка?
- Охват идёт по всем частотам, с большой амплитудой и пульсацией. Это РЭБ. Нас глушат.
- Ерунда, - Уайтгауз повернулся, собираясь продолжить перемещение, и увидел ярдах в трехстах от себя крупный, матово поблёскивающий цилиндр, с тонким пером раскрытой солнечной батареи.
Чуть дальше, на фоне зелёной полоски северного арктического сияния, висел ещё один спутник.
- Маклифф, вижу спутники по правому борту! Попробуй идентифицировать их системой "свой-чужой".
- "Свой-чужой" не работает. Есть на спутниках опознавательные знаки?
- Плохая видимость - везде пузырьки воды и топлива из разбитых ёмкостей. Кругом плавает мусор. Когда против света смотришь - сплошной туман.
- Можешь приблизиться к ним?
- Нет. Очень далеко. Может, это спасательная служба? Мы уже шесть часов без связи, и центр управления полётами ищет нас. Шутка ли, гордость NASA пропала. Будем надеяться, что нас видят.
- Может, это мусор? На орбитах после войны столько всего летает...
- Сдвинуть бы кронштейн, и через пару часов пили бы горячий кофе в фургоне службы обеспечения, - Уайтгауз помахал беспилотным аппаратам рукой.
Он повернулся в сторону немцев, и обнаружил, что они покинули место работ. Он теперь один в открытом космосе. Между свешенных в пустоту ног, виднеется жёлто-серая полоса экваториальной пустыни.
Уайтгауз сжал зубы, рывком добрался до кронштейна. Он обхватил его, как в детстве захватывал противника на борцовском ковре любительского клуба, резко дёрнул, упираясь рифлёными подошвами ботинок в обод спасательного аппарата.
- Нужно ещё добавить усилия. Толкнуть двигателем скафандра? - астронавт повернул рукоятку регулировки мощности ранцевого двигателя до упора, и запустил его. От рывка в плечах хрустнуло, тело пронизала вибрация, а грудь прилипла к кронштейну. На панели шлема замигали лампочки перезагрузки систем скафандра. Сквозь гул реактивной струи, прорвался голос бортинженера:
- Рони, чудо! Относительно абриса земной поверхности наше падение замедлилось, мы выравниваемся! Посмотри, может быть, автономно включился один из маневровых двигателей?
- Это не маневровый двигатель, это я нахребетник включил, - скрипя зубами, ответил Уайтгауз. Перед глазами побежали оранжевые круги, голова налилась свинцом. Хрустнула и вмялась нагрудная панель, температура и давление возросли. Он завыл, пытаясь сделать вдох зажатой диафрагмой. Гул двигателя перёшел в рёв, и оборвался. На контрольной панели вспыхнула красная лампочка - расход топлива 100%.
Уайтгауз отвалился от кронштейна, и начал отдаляться от шаттла. Ему казалось, что он плывёт на спине, увлекаемый ласковым прибоем, отдыхая от игры в волейбол, с коктейлем пина-колада в руке, глядя в белоснежные облака. Быстрые чайки грациозно выхватывают из воды серебряных рыбок, на берегу, между зонтиков бегают молодые загорелые женщины и мужчины, играя в мяч. Тропический воздух, дарящий неописуемое наслаждение, дополненный ароматом моря, витает над солнечным прибоем...
Глава 2
РАДИОПЕРЕХВАТ РАДИОРАЗВЕДКОЙ ИМПЕРИЕЙ СВЕРТЦ
ШИФРОГРАММ ФЕДЕРАЦИИ НАТООТВААЛЯ В ШАР-СЕКТОРЕ А13Н45
СИСТЕМЫ ГОЛУБОГО ШЛЕЙФА С 17 МАРРА 4725 ГОДА
Дискрет-шифрограмма ВХВ
Уровень секретности В
Командующему 156 эскадрой IV Флота
полковнику ягду Кахуму Йохоуду
Ягд полковник!
Довожу до Вашего сведения, что ягдвальдер-42, вверенной Вам эскадры, не прибыл для сосредоточения в шар-сектор А13Н45 (район ответственности базы флота Стигмарконт, в системе Голубого Шлейфа) для участия в десантно-штурмовой операции "Эртл" в составе моей тактической группы.
Понимая всю важность операции по освобождении от сил противника важных торговых маршрутов и месторождений важного промышленного сырья в тылу фронтов Натоотвааля, спешу выразить своё наивысшее беспокойство этим происшествием.