- А вот и бустрогер, - Дыбаль надел дыхательную маску с переговорным устройством, и шлем со встроенным экраном на прозрачном щитке.
Напряжённо заработали компьютеры. Предстояло разложить корабль на пучок субквантовых частиц и гравитационных волн, задать им направление движения, дальность, и собрать в новом месте, в виде корабля и всего, что в нём находилось. Исходный материал всегда оставался на месте, передавалась только энергия и информация. Предметы вовновь собиралось из единого для всей Вселенной вещества - нулевого бозона. Во время скачка всё рождалось вновь, по старым лекалам. Всё, что было на месте сбора корабля, перемещалось туда, откуда стартовал корабль. Разницу в весе и объёме, корректировал компенсатор.
- Поезд отправляется? - Дыбаль расслабил руки и они стали колыхаться как водоросли в море.
Ответил механический женский голос:
- Готовность компенсатора вещества - норма, напряжённость поля переноса - норма, генератор дефрагментации - норма, фиксация точки перемещения - корректировка.
- Где сейчас Шиела - генератор возбуждения Дыбаля? - повернулся Уайтгауз в сторону входа в рубку, - наверно заперлась с Цкуголем в одной ванне.
- Она занималась на тренажёрах в спорт-каюте, - ответил Дыбаль, - не пошли.
- Положа руку на сердце, кто мы ей? Пешки, пушечное мясо. А там ягд командор из потомственных аристократов, - Уайтгауз уже не видел за стеклом и гелем Дыбаля, и переключился на изображение на дисплее, - смекаешь? Может тебе бросить это?
- Она на меня глаз положила, - мечтательно сказал Дыбаль.
- Не знаю какой она врач, но, думаю, она сексуальная рабыня командора, - предположил Уайтгауз.
- Скорее ягд Цкуголь в рабстве у неё, - отозвался Берсерк, - хотя точно никто ничего сказать не может. Ягд Слепех не стал бы за ней волочиться на глазах у ягда Цкуголя, будь это так.
- Сплетники, - обиженно сказал Дыбаль, - она свободная космическая ведьмочка.
- Внимание, механизмам стоп, экипажу закрепиться. Даю отсчёт - десять, девять, восемь, - загремел из боевой рубки голос капитан-командора.
На информационных экранах возникла панель, похожая на электрощит, и две руки ягда Цкуголя готовились одновременно повернуть ключи, вставленные в замки старта. На кодовой таблице светились координаты конечной точки телепортации.
- Три, два, один, - командор повернул ключи и занёс ладонь над большой кнопкой похожей на шляпку гриба, - готовность по отсекам?
- Смотрю готовность! - отозвался Берсерк, окинув взглядом символы, означающие, что системы корабля готовы, а члены экипажа находятся в зафиксированном положении в ваннах.
Уайтгауз умерил на своём лице наглую гримасу, и лежал, не смея моргнуть, настолько его запугал инструктор рассказами о коварстве ноль-перехода, о том, что может случиться с людьми и машинами, если они имеют другую скорость относительно корабля. Эти несчастные шлейфом рассеиваются между точкой начала и точкой конца перехода. Неосторожно поднятая рука в момент команды "Ноль!", может оказаться на некотором расстоянии от плеча, или за пределами корабля, а на теле возникнет рана, с фонтаном крови. С сердцем, легкими, кишечником, диафрагмой, было проще из-за их малого хода и веса, но болевые ощущения присутствовали. Среди пилотов ходило множество легенд и анекдотов, связанных с эффектом смещения материи. Самой почитаемой, была легенда о коте Микки. После перехода он приобрёл вечную жизнь, способность перемещаться без корабля, и пускать в тело погибших астронавтов. На этот сюжет был снят художественный фильм.
Уайтгауз разглядывал лицо навигатора, осматривающего графики и диаграммы, и было понятно, что он не желает повторять судьбу Микки.
- Есть готовность!
- Ноль! - разнеслось по отсекам.
Всё наполнилось гулом, будто ударил каменный колокол размером с Эверест - низкий, затухающий звук смерти.
Перед Уайтгаузом всплыл пластиковый стаканчик, завис и вдруг исчез, только дымка чуть задержалась вместо него.
- Не сработало, кажется, - протянул Уайтгауз, хотя сердце сдавило, а в затылке появилась боль, - в чем дело?
- Никак не привыкну к этой дьявольщине. Сколько раз обещал себе больше не возвращаться на корабль. Если бы не деньги, - навигатор ловил ртом воздух, тёр грудь, глаза его вращались.
Гель начал уходить, створки ванн открылись и стали опускаться в пол.
- Переход в сектор А15Н44 завершён, - сообщил центральный компьютер, - повреждений нет, эмиссия вытесненного вещества соответствует норме. Генератор в режиме торможения.
Дежурный локсканер сообщил о тактической обстановке в точке прибытия, подкрепив информацию строкой на дисплее:
- Дистанция 15 Тохов по курсу - маяк базы флота Стигмарконт. 0,5 Тоха справа два сторожевых судна типа "Левур". Ответ запроса "свой-чужой" соответствует действующему коду. Подтвердите расчёт навигационной задачи по заходу в доки базы для разгрузки золота и урана и приёма вооружения.
- Пойду, разомнусь, - увидев, что Дыбаль выскользнул из кресла и покинул центральный пост, Уайтгауз протёр глаза, снял шлем и отстегнул ремни.
С сочувствием глядя на пунцовое лицо Берсерка, он проплыл к двери:
- Принести чего-нибудь из буфета?
- Плыви, - Берсерк почти пришёл в себя.
Он задал клавиатуре режим "для плохо видящих", и начал что-то настукивать по возникшим на панели выпуклостям.
Проплыв по залитому золотым свечением коридору, напоминающему из-за кольцевых элементов тоннель метро, Уайтгауз оказался у двери в кают-компанию. Здесь находились члены экипажа, не задействованные в несении вахты. Завыла сирена предупреждения о включении гравитации. Кнопку открывания двери Уайтгауз уже нажал в падении:
- Чёртова карусель, - он поднялся на ноги, потирая колено, - переместиться на метр опаснее, чем на сто световых лет.
"Тетвутхурц" - гордость флота Натоотвааля медленно входил в порт базы Стигмарконт, и уже пересёк цепочку навигационный буёв. Они переливались разными цветами, в зависимости от близости от них корабля. Вокруг сновали боты технических служб, двигались сторожевики, минные тральщики, гигантские транспорты.
У доков стояли линкоры и крейсеры. Золотистая броня, надстройки, технические устройства их были повреждены мелкими и крупными метеоритами, имели следы воздействия анигиляционного оружия, были обесцвечены радиоактивным излучением. При приближении "Тетвутхурца", на броне этих ветеранов загорелись панели опознавательных ринкелей. Они приветствовали собрата.
Цитадель была ещё не видна, но по мощным башням эмиттеров, которые генерировали над всей базой поле, дающее о себе знать голубоватым свечением сгорающей пыли, можно было представить её титанический размер.
С эмиттеров во все стороны бил свет, освещая причалы, ангары, резервуары топлива, жилые модули, галереи рекреационных отсеков.
Поверхность всех построек переливалась, будто была сделаны из золота и перламутра. Они резко контрастировали с куполами резервуаров, закрытых пластинами чёрной компенсаторной брони.
На причалах и в доках царило лихорадочное оживление. Это значило, что Стигмарконт находился в центре войны и событий, важных для командования IV Флота III-й Галактической директории и Галактического Флота Натоотвааля.
На экранах было видно, как суетились погрузчики, ремроботы, устройства и механизмы, формируя или растаскивая штабели контейнеров, ящиков, мешков, связки арматуры, бухты кабелей. В одном из доков несколько роботов резали остов старого крейсера, рассыпая вокруг снопы золотых искр. От крейсера отваливались куски обшивки, и их, как дрессированные собачки в цирке, подхватывали роботы-мусорщики. Отблеск лазерных резаков и криптоновой сварки играл сказочным светом на плитах силикатбетона, полированных суставах механизмов, в бронестёклах кораблей, машин и зданий, создавая великолепное видение.