Всю неделю нас навещал Янгур. Мы с ним беседовали о луках и их изготовлении. Как-то на испытаниях у нас купили лук и тут же передали Янгуру для украшения, тот взял заказ и через два дня, по уговору, принёс к нашим прилавкам, для передачи заказчику. Это было честно, ведь он не переманивал к себе покупателя, а предлагал свою услугу от наших лотков, правда и цену за работу брал не малую. Украшенный лук уже был без бересты, но имел шёлковую обмотку и радовал глаз красивыми узорами.
— Янгур! — Обратился я к Астраханцу, — ты ж так свои луки не продашь!
— Я уже их продал. — Хитро прищурился южанин. — Продай мне свои оставшиеся по сходной цене?
Мы с Данилой переглянулись, оставалось три комплекта.
— А забирай, на две десятины дешевле. По рукам?
— По рукам! — обрадовался Янгур.
В конце недели, начались развлечения. Были хороводы, песни, пляски и кулачные стенки. Данила не усидел и поучаствовал в мордобитии.
Устроители боёв поделили желающих на две стены. Всех предупредили о запрете какого-либо оружия, кастетов и прочих нечестностях.
Мужи разделись по пояс, одна стена обвязалась полотенцами, что б отличаться от противника. Сначала заиграла музыка, и каково же было моё удивление, когда загромыхала Вовкина ударная установка, к ней подключился «контрабас» и прочие инструменты, гусли, гудки, сопелки, обертоновые флейты. Скажу честно, у парней получилось веселее, чем у нас. Видимо играли профессионалы этого века.
По отмашке рефери, стенки сшиблись и началось месиво. Иногда, из-под толпы дерущихся, кто-то выползал на карачках сплёвывая кровь и утеревшись снова вклинивался в драку, не взирая на заплывший глаз. Сквозь шум драки слышались команды старших бойцов, иногда Данилин голос требовал что-то держать. Зрители напоминали хоккейных болельщиков, кричали, хвалили, хулили и просто смеялись. Наконец потасовка закончилась. Команда Данилы проиграла и по уговору выставила бочку мёда и бочку кваса победителям. Довольный Данила, с припухшей щекой, подошёл умыться и спросил:
— Как мы им а?
— Вы ж проиграли! — Съехидничал Вовка, скривившись.
— Да, за линию нас выбили, — отфыркиваясь от воды ответил Данил, — но строй то удержали, не провалились и не рассыпались, ровно стояли. В бою это зело важно. А что подались назад, тык у нас в стене молодых много было, но все молодцами стояли, а у супротивника, в основном, все мужи с опытом. Они бы нас сразу смяли, но нет, поступили мудро, дали молодёжи покуражиться, поучиться, а уж потом старшой их гаркнул и нас смяли, на том им и старшине их спасибо.
Умывшись Данила приложил к щеке медяху:
— Што там ещё интересного?
— Турнир намечается. — Ответил я.
— Придётся сходить, показать удаль молодецкую. — промямлил Данила, наводя на голове красоту, смотря на своё отражение в кадке с водой.
…Дальнейшие мероприятия представляли собой полуспортивные соревнования. Бойцы бились на колах, боролись, поднимали тяжёлые колоды, бегали с бочками, наполненными водой, прыгали через планку, бились на бревне мешками, перетягивали канат. Потом дело дошло до стрельбы из лука.
Стреляли на дальность, на точность, сидя на бревне и с разворота.
Данила с Вовкой заставили меня поучаствовать.
Сорок стрелков, включая меня, по вкопанным в землю доскам отстрелялись отлично. Потом, с пятидесяти шагов, стреляли в подвешенные на перекладине кожаные свёртки, размером с футбольный мяч. Трудность заключалась в том, после первого попадания мишень раскачивалась, полной её остановки ожидать запрещалось и надо было метнуть ещё две стрелы. После этой дисциплины, стрелков поубавилось. Я был в напряжении, но стрелял без промаха. Потом мы отошли от мишеней на семьдесят шагов, потом на сто. На стрелковой линии осталось человек двадцать. Среди коллег по стрельбе я узнал Янгура, одетого в праздничный наряд и бородача охотника на лосей.
Да, подумал я, тут профи остались, тяжеловато будет.
В итоге после отсева остались мы втроём, шли как говориться ноздря в ноздрю. Зрители, спорили кто из нас победит, бились об заклад.
Кто-то из зрителей предложил:
— Пусть гвоздь вколотят! Добрые стрелки, должны справиться!