Бурей подошёл к работающим, оглядел всех:
— А иде отроки Кериллочи, да Любимичи, да други ихния? — Осведомился старик.
— По птице в лес ушли.
— Ты вот что, Доброша, — обратился ведун к подростку помощнику, — бяри лук, и догоняй другов своих, чай найдёшь их, бо не долече ходють.
Паренёк расплылся в улыбке и хотел уж было слинять, но Бурей остановил:
— К вечере будь, будь добёр, бо Прокопия надо уважить, службу его постоять, да и тебе надоть больше у него позновать.
Доброшка растянул улыбку, кивнул соломенными волосами и исчез, тут же опять появился:
— Владислав, дозволь твой лук взять? — молельно спросил юный ведун.
— Тык я не знаю где он!
— Тык я ведаю. — Сверкнул белыми зубами юноша, приподняв виновато брови.
— Ну тык возыми! Но что б нежно с ним, понял? — Наиграно сурово наставил я.
Белых зубов у Доброги стало ещё больше:
— Да я с ним как, как… как дед Бурей с девками в младости. — И исчез, не дав нам шанса отчитать его за охальный ответ.
Бурей только пыхтел губами от негодования, Толик хихикал, Вовка, боясь быть превращённым в мыша, отвернулся и смеялся в кулак.
— От я ему, когда приде! — Сдвинул брови Ведун.
— А што ж потом, а не щас? — Окликнула подошедшая Меланья, — догони охальника, да воспитай важу к себе.
— Тьфу ты, — плюнул Бурей, — от всё не по её, всю жисть!
— Да ладно серчать то, старый. Нам ужо пора их слухать, а не учить.
Бурей улыбнулся старушке:
— И то верно Милушка. Но всё одно, как приде, я яго направлю на скус.
— На курс! — Поправил Вовка.
— Во-во, на курс истинный! — Поднял указательный палец к небу Ведун.
Да-а, постарел Бурей, подумалось мне, постарел. Превращается в добродушного обычного дедушку, со слезящимися глазами.
Ведун вдруг глянул на меня:
— А ты мене не торопи. — И что-то гордое, мощное сверкнуло в его красных очах. Свои знания я знаю, мне ещё истину Прокопа постичь надо, а ему мою! — и опять мои волосы встали дыбом, ибо взгляд Ведуна был как удар током.
…Вечером народ собрался у общего костра. Потом было вече не вече, совет не совет, но общий разговор обо всём и всех. Люди переживали за своих сродников, оставшихся там, за живых и за мёртвых, за тех, которые успели первыми отбиться и переплыть на расшиве на другой берег. Всем хотелось назад. Прокопий говорил о церкви, о вере, о долге и чувствовалась в его словах прощальная нотка. Старик слабел и отказывался от всякого лечения, уповая лишь на свои молитвы, за себя и всех-всех весян поимённо. Бурей очень переживал за своего друга и товарища по цеху, всячески поддерживал его, не взирая на конфликтность вероисповеданий.
Когда все разошлись Володька, сказал ведуну, что скоро приедут гости, которых он призвал.
Бурей некоторое время жамкал ус, потом выдал:
— Добре, пусть идуть. Когда и сколь?
— Послезавтра четверых встренуть надо, в Харове (Харовск), эт вверх по течению, полдня ходу от нашей веси, на махАх.
— Восем сотен с лишним лет, и пол дня. — Поправил ведун, — посля завтра говоришь? — оживился старик, — вот и ладно! Пойдеш ты, Владислав и Данила. Расшиву возьмите. Пусть бабы ваши, добро соберут какое есть ни то, мало ли дожди, аль грозы, пусть скарб в одном месте будет.
Не ведал я тогда, что схитрил старый хрыч, во благо нам сделал, но обманул.
Наступило то самое послезавтра. Ранним утром, ещё до восхода солнца мы отчалили от берега, вышли из заветного затона и направили расшиву против струй Кубены. Шли не спешно, наблюдая за лесом, за природой, прислушиваясь к звукам, прибрежной чащи, присматриваясь к живой водной глади. Часа через полтора послышался рокот мотора и из-за поворота вылетела надувная моторка. Сидевшие в лодке два рыбака с интересом проводили нас глазами и скрылись за излучиной.
— Вот бы нам такую карыту, самоходную! — Завистливо воскликнул Данила.
— Авось, когда и будет. — Отозвался Вовка.
— До Харовска добрались без приключений, Пятак отзвонил гостям о прибытии и месте нашего положения, мол мы у пляжа ближе к Сплавной улице. Час мы пеклись на солнышке. Изредка к нам подходили местные рыбаки и отдыхающие, рассматривая наше судно улыбались, смеялись, некоторые цокали языками.
Вскоре появились и гости. Один был с Москвы, один с Брянска, двое Питерцы. Знакомство было радостным и приветливым, ибо приятно было увидеть людей, с которыми долго общался на клавиатуре. Со слов прибывших товарищей, нужно было подождать ещё супружескую пару, прилетевшую аж из Красноярска. Пришлось потратить ещё пару часов. Как оказалось, все были отпускники и оставшиеся дни отпуска решили потратить по призыву Вовки. Думали, что это этно-тур, фестиваль или что-то наподобие. Прибыли, с фотиками, зачехлёнными луками, тубусами набитыми стрелами.