Светящаяся рука Дьювала совершила крестное знамение, вызвав искреннее при своем движении, его сияющие губы зашевелились.
– Вы испуганы, доктор Дьювал? – спросил Грант.
Дьювал коротко ответил:
– Одна молитва, не столько страха, сколько из благодарности за возможность узреть великие чудеса божьи.
Грант признался про себя, что был в этом обмене любезностями проигравшей стороной. Не все хорошо делал бог.
Оуэнс закричал:
– Посмотрите на стены!
Стены удалялись во всех направлениях с видимой скоростью, а потолок двигался вверх. Все концы огромной комнаты были окутаны плотной непроницаемой пеленой, все густевшей, насколько было видно через сверкающий воздух. Миниатюризатор превратился теперь во что-то невероятное, его границы были не видны. В каждом углублении его ячейки находилась частица неземного света – упорядоченные ряды многочисленных сверкающих звезд в голубом небе.
Грант обнаружил, что он от удивления перестал нервничать. С усилием он оторвался от этого зрелища и бросил быстрый взгляд на остальных. Все смотрели наружу, загипнотизированные светом, огромными расстояниями, возникшими ниоткуда, комнатой, раздавшейся до размеров вселенной, и вселенной, чьи размеры ускользали от понимания.
Неожиданно свет померк до тускло-красного и отрывисто прозвучал сигнал радиостанции, словно резкий, отражающийся эхом звон. Грант вскочил
– Белинский и Рокфеллер говорили, что субъективные ощущения должны меняться при миниатюризации, – сказал Мичелз. – Мы не верили, но этот сигнал определенно звучит не так, как раньше.
– Но ваш голос не изменился, – заметил Грант.
– Это потому, что и вы, и я миниатюризированы. Я говорю от ощущениях, которые приходят из внешнего мира через миниатюризированную зону.
Грант расшифровал и прочел вслух пришедшую радиограмму:
– Миниатюризация временно приостановлена. Все в порядке? Отвечайте немедленно!
Затем он язвительно спросил:
– Все в порядке?
Ответа не последовало, и он сказал:
– Молчание означает согласие.
Затем он отстучал:» Все в порядке».
Картер облизал сухие губы. Он с болезненной сосредоточенностью следил за тем, как миниатюризатор начал светиться, и знал, что все в комнате внизу, до самого мелкого техника, делали то же самое.
Живые человеческие существа еще никогда не миниатюризировались. И ничто таких размеров, как «Протерус», не миниатюризировалось. И ничто, ни человек, ни живое, ни мертвое, ни большое, ни малое не миниатюризировалось до такой степени.
– За все отвечал он. Вся ответственность в этом бесконечном ночном кошмаре была на нем.
– Миниатюризация идет! – донесся почти ликующий шепот техника, сидевшего за кнопкой «МИН».
Фраза отчетливо прозвучали через систему связи, и тут Картер заметил, что «Протерус» начал сжиматься.
Вначале это происходило так медленно, что о сжатии можно было судить только по изменению в очертании закрытых им шестиугольных плиток пола. Те из них, которые частично выступали из под корпуса корабля, выползали наружу, и, в конце концов, стали проявляться ранее полностью скрытые плитки.
Все окружавшие «Протерус» шестиугольники вылезли наружу, и миниатюризация ускорилась до такой степени, что корабль начал таять, как кусок льда на теплой поверхности.
Картер наблюдал миниатюризацию сто раз, но никогда не чувствовал того, что испытывал теперь. Это выглядело так, словно корабль бросили в глубокую дыру, и он падал в абсолютной тишине, делаясь все меньше и меньше, словно расстояние увеличивалось до миль, до десятков миль, до сотен…
Корабль теперь превратился в бедного жука, отдыхавшего на центральном шестиугольнике прямо перед миниатюризатором – на красном шестиугольнике среди моря белых, на исходном модуле.
«Протерус» все еще падал, все еще сжимался, и Картер с усилием поднял руку.
Свет миниатюризатора поблек до тускло-красного, и миниатюризация прекратилась.
– Выясните, как они там, прежде чем мы продолжим. Они, возможно, мертвы или, что еще хуже, не способны выполнить свою задачу хотя бы в минимальной степени. В этом случае. В этом случае они могут тоже считаться погибшими, и было бы лучше знать об этом сейчас.
Техник-связист произнес:
– Получен ответ «Все в порядке».
Картер подумал:» Если они не способны осмысленно действовать, то могут не представлять себе своего беспомощного положения»
Но проверить это не было возможности.
Если команда «Протеруса» сообщает, что все хорошо, нужно считать, что все хорошо.
– Поднимайте корабль, – сказал Картер.
7. ПОГРУЖЕНИЕ
Исходный модуль начал медленно приподниматься над полом – гладкая шестигранная колонна с красным верхом и белыми стенами – неся на себе «Протерус» размерами в дюйм. Когда его вершина оказалась на высоте четырех футов над полом, подъем прекратился.
– Готовы ко второй фазе, Сэр, – сообщил один из техников.
Картер быстро взглянул на Рейда. Тот кивнул.
– Вторая фаза, – сказал Картер.
Отошла панель, и на бесшумных воздушных опорах выдвинулся держатель – гигантский «вальдо», названный так прежними техниками-ядерщиками по описанию из научно-фантастического рассказа сороковых годов, об этом как-то рассказали Картеру. Держатель был четырнадцати футов в высоту и состоял из блоков на трехногом основании. Блоки управляли перемещениями правой руки, свисавшей вниз из горизонтального удлинителя.
Сама рука была коленчатой, каждое колено короче и меньше предыдущего. В данном случае были три ступени, и к самой меньшей, двух дюймов в длину, были прикреплены стальные проволочки толщиной в четверть дюйма, изогнутые таким образом, что могли сцепляться друг с другом.
На основании держателя были буквы ОМСС, а под ними надпись: «Прецизионный держатель для миниатюризации».
Вместе с держателем появились 3 техника; а за ними наблюдала с видным нетерпением сестра в белом халате. Рыжие волосы под шапочкой сестры выглядели причесанными наспех, как будто в этот день ее мысли были заняты совсем другим.
Двое техников установили ручку «вальдо» прямо над «Протерусом». Для точной нивелировки из основания руки на поверхность исходного модуля были выпущены три луча света толщиной в волос. Расстояние от каждого луча до центра модуля преобразовывалось на небольшом круглом экране разделенном на 3 соприкасающиеся в центре сегмента, в яркость свечения.
Когда третий техник стал вращать рукоятку, яркость свечения, явно неодинаковая в каждом сегменте, стала понемногу меняться. Будучи хорошо натренирован на этой операции, он добился одинаковой яркости во всех трех сегментах за несколько секунд. При этом границы между сегментами стали невидимы. После этого техник щелкнул тумблером и зажал держатель в требуемом положении.
Вспыхнула лампа в центре руки, и более широкий луч осветителя залил «Протерус» отраженным светом.
Была нажата другая кнопка управления, и рука начала опускаться к «Протерусу». Медленно и мягко приближалась она. Техник затаил дыхание. Он, вероятно, обслужил больше миниатюризированных объектов, чем кто-либо в стране, возможно, чем кто-либо а мире (хотя никто не знал всех подробностей того, что происходило на другой стороне), но этот случай был беспрецедентным.
Он собирался поднять нечто, имеющее в нормальном состоянии массу, во много раз большую, чем объекты, которые ему приходилось поднимать прежде, и в этом «нечто» находилось 5 живых человеческих существ.
Даже небольшой, едва ощутимой дрожи было достаточно, чтобы убить их.
Зубцы раскрылись и медленно заскользили вниз, к «Протерусу». Техник остановил их и попытался визуально убедиться, что настройка точна. Зубцы были отцентрированы правильно. Медленно, понемногу они смыкались, пока не встретились под кораблем и не образовали плотно соединенную раму.
После этого исходный модуль опустился и остановил «Протерус» подвешенным в захватах рамы.
Исходный модуль не остановился на уровне пола, а опустился ниже. Под подвешенным кораблем в течение нескольких минут не было ничего, кроме отверстия в полу.