Выбрать главу

Где моя библия?..

И. Ефремов

НАУКА И НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА

ФАНТАСТИКА “ЧИСТАЯ” И “НЕ ЧИСТАЯ”

Расцвет научной фантастики характерен в общем для всех стран с высокоразвитой наукой и техникой, где они составляют основу роста производительных сил. Наибольшее свое развитие научная фантастика получила в англо-американской литературе. В Англии и Америке в 30-х годах нашего века и в первые годы после второй мировой войны издавались десятки (до 60!) журналов, специально посвященных научной фантастике, печатались тысячи рассказов, новелл, романов. Организовались даже специальные издательства. Подобного этому полноводному (хотя и мутному) потоку не было ни в каких других странах. Интересно, что, несмотря на былое первенство в науке, Германия дала очень мало научно-фантастических произведений. Очевидной причиной этого послужила общая деградация науки и культуры при фашистском режиме.

Научная фантастика за рубежом многообразна.

Американцы различают “чистую” научную фантастику, основанную на тех или иных серьезных научных положениях, и более “свободный” вид этого жанра, где в причудливом вымысле авторы сплетают оборотней и кибернетические машины, вампиров и космические корабли, привидения и высшие достижения химии. Немало и так называемой научной фантастики, которая обходится даже без этой скромной научно-технической основы. Надуманный бред преимущественно религиозно-мистического оттенка лишь для занимательности оснащается переносом действия на другие планеты или в отдаленное будущее. Иногда местом извечной борьбы добра и зла становится какая-нибудь лаборатория с маньяками-учеными во главе.

Сами читатели издеваются над подобной литературой, называя ее “БЕМ”-литературой (“Bug and Monster”), подчеркивая постоянное присутствие чудовищ или гигантских насекомых, вторгающихся на Землю из космоса или встречающих астронавтов на планетах иных звезд. Другое издевательское название для таких произведений — “ЭмЭс” (Mad Scientist) — безумный ученый, то есть гениальный одиночка, открывающий ужаснейшие способы истребления людей или потрясения всей планеты — очень частый аксессуар англо-американской научной фантастики.

Наконец третье прозвище также метко выделяет основу еще одного вида произведений: “Ю.Л.” (Upheaval literature), то есть литература катастроф, непременно случающихся с нашей бедной Землей или с иными планетами, если действие перенесено в иные звездные системы. Ядерная война, сметающая цивилизацию и перерождающая человечество в толпу вампиров, крысо-людей или, в лучшем случае, в дикарей. Или это вспышка сверхновой звезды, нередко и нашего собственного Солнца, сжигающая начисто всю жизнь. В последнее время — столкновение со звездой из антиматерии. Даже видные писатели-фантасты идут этими утоптанными дорогами. Немалое число авторов использует фантастику для открытой религиозной пропаганды. Характерный пример — три романа видного английского писателя Льюиса о борьбе бога и дьявола на трех планетах — Венере, Земле и Марсе. Совсем недавно появился мастерски написанный роман Уолтера Миллера “Гимн Лейбовицу”, где изображается всемирное возрождение римско-католической церкви после крушения культуры и всеобщего одичания из-за ядерных войн. В этом романе церковь, хотя и данная в несколько гротесковом плане, все же единственный собиратель и хранитель былых научных знаний.

Пожалуй, еще чаще научная фантастика становится детективом, где гангстеры и сыщики прикрыты лишь фиговым листком. науки, а череда убийств и преследований украшается пейзажами космических перелетов или иных планет. Эта разновидность наиболее распространена.

Даже самые блестящие представители американской научной фантастики, такие, как Исаак Асимов, известный, очень образованный ученый-биохимик, отдали дань научно-фантастическому детективу.

Асимов написал с десяток романов, в которых действуют сделанные “под человека” роботы — космические сыщики.

Следует упомянуть еще об одном любопытном явлении, чтобы показать, насколько разнообразна маскировка под научно-фантастическую литературу.

Талантливый писатель Рэй Бредбери отнесен к первому десятку американских научных фантастов. Однако все произведения этого писателя проникнуты ненавистью к науке и страхом перед ней, которые он даже не очень скрывает. Произведения Бредбери, пожалуй, первый случай в истории литературы, когда полные ненависти к науке произведения сочтены выдающимися образцами “научной” фантастики. Это как нельзя лучше показывает, насколько велика путаница в представлении о жанре, его пределах и назначении.