«Мы уверены, что зрелые существа вселенной имеют средства переноситься с планеты на планету, вмешиваться в жизнь отставших планет… Объединяются… все… планеты и солнечные системы… Объединяются… группы солнц и весь Млечный Путь…
Можно считать, что эта могущественная организация может проникнуть на любую планету, например на Землю. Отчего же мы не замечаем до сих пор следов ее деятельности?…
…Отмечено в истории и литературе множество необъяснимых явлений. Большинство их, без сомнения, можно отнести к галлюцинациям и другого рода заблуждениям. Но все ли? Теперь, ввиду доказанной возможности межпланетных сообщений, следует относиться к таким «непонятным» явлениям внимательнее…
Может быть, вмешательство иных существ в жизнь Земли еще не подготовлено развитием большинства людей. А может быть, оно бы повредило человечеству в настоящее время…
Есть и еще ряд явлений, правда в большинстве случаев столь же сомнительных, как и предыдущие. Они говорят нам о проникновении каких-то разумных сил в наш мозг и вмешательстве их в человеческие дела. Я сам два раза в жизни был свидетелем таких явлений и потому не могу их отрицать.
…Я допускаю, что некоторая часть такого рода явлений не иллюзия, а действительное доказательство пребывания в космосе неизвестных разумных сил».[13]
Подход Константина Эдуардовича Циолковского к проблеме Контакта лишь в настоящее время оценен по достоинству. Циолковский рассматривал Контакт, не ограничиваясь посещением Земли некими «межзвездными странниками», но имея в виду влияние космического Разума на земную цивилизацию. Формы этого влияния могут быть различны, и только конкретное исследование позволит что-либо о них сказать. Такое конкретное исследование в задачу К.Э.Циолковского не входило, но он считал своим долгом указать на явления, которые «хоть и естественны, но не могут быть объяснены без вмешательства неизвестных нам существ».
Примечательно, что Циолковский в своих взглядах на «проблему вмешательства» всегда исходил из представлений о «скрытом», «теневом» контакте, позволяющем, с одной стороны, осуществлять определенный контроль за развитием земной цивилизации, а с другой — дать ей возможность развиваться достаточно независимо. В отношении же открытого контакта, «торжественного прилета инопланетных гостей», ученый был настроен довольно скептически. Характерными в этом смысле являются его высказывания на страницах журнала «Вестник знания» (1930, № 4, с. 152–153).
Редакция журнала обратилась к трем ученым — К.Э.Циолковскому, Н.А.Рынину и Я.И.Перельману — с просьбой ответить на письмо одного из читателей. Содержание письма было следующим: «Если межпланетные путешествия вообще возможны и если Земля не является культурным центром всей Вселенной, если существуют на других планетах более высокие культуры, то почему Землю до сих пор не посетили жители других миров?»
И автор письма заключал:
«1) Земля не является самым культурным центром Вселенной;
2) жители других миров не посещали Землю;
3) поэтому межпланетные сообщения — невозможны».
Редакцию «Вестника знания» интересовало: разделяют ли ученые эту позицию? Ответ К.Э.Циолковского был несколько уклончивым: поскольку в одной только нашей Галактике число достойных исследования планет, видимо, измеряется миллионами, а возможности даже высокоразвитых цивилизаций небезграничны, то не исключено, что до нас просто еще не дошла очередь. «Это — одно. Другое в том, что в нашем распоряжении только факт непосещения Земли в течение нескольких тысяч лет сознательной жизни человечества. А прошедшие и будущие времена!..»
Более конкретно основоположник космонавтики высказался в своей книге «Причина космоса» (Калуга, 1925), отвечая на вопросы одного из своих корреспондентов: